В бескрайней, бездонной его синеве утонув.
Воздух Родины мне
Заживляет все раны,
И бодрит её снег,
И лелеют туманы.
Убежав от тревог
К синим скалам Кавказа,
Отдыхаю часок,
Но – не более часа.
Поэт Муса Эдаев, как и пристало быть человеку «не от мира сего», избраннику Музы, в жизни больше находится во власти печали и грусти подобно «рыцарю печального образа». Муса Эдаев всегда отличался немногословностью, но тот, кто знает его, не сомневается, что за этой немногословностью кроется истинная вечная мудрость. Именно мудрость: и в его былые молодые годы, и в нынешние зрелые, и, да подарит ему Всевышний, в годы будущей глубокой старости.
Когда ты знаешь наизусть.
Что было здесь, что есть, что будет, —
К тебе приходит тихо грусть,
И кто, поэт, тебя осудит?
– — – — —
Я, как Сизиф, влачу надежду в гору
На миг, на пик – и снова камнем вниз.
Так и живу – миг счастья, бездна горя.
То каторга – то озаренья высь.
Нередко можно встретить далеко небесталанного по своей сути поэта не решающегося признать в себе поэтическое начало, поэтический дар. Мне думается, что перед Мусой Эдаевым такого вопроса не стояло никогда, себя иного, вне поэзии, он не ощущал. Но звание поэта – нелегкая ноша, не всякому она по плечу.
Поэт не тот, кто во дни испытаний