В своем лесу Ворона критиком слыла,
поскольку острой на язык была.
Хоть языка она, конечно, не имела,
однако клювом щелкала
и в дело и не в дело.
Советовали Зайцу-баснописцу
однажды с этой птичкой повстречаться,
поскольку кто-то полагал,
что не случайно ей дано
с литературною богемою общаться.
Ворона Зайцу говорила:
«Ваши басни я читала,
в них нет литературного начала.
Друг мой, вы нарушаете
литературные традиции.
Где ямбы, где хореи, наконец.
К печати это явно не годится».
Литературный спор ведя,
пытался Заяц дать
литературной сдачи:
«Иной у басни слог,
она и пишется,
да и читается иначе».
Ворона гнет свое: «Нет-нет,
читать все это невозможно,
как-будто произносишь заклинание».
В ответ ей Заяц: «Да, конечно,
если на одной читать «волне»,
и игнорировать все знаки препинания».
Ворона знай твердит:
«Не в знаках дело.
К чему мне эти запятые-точки?
Должна прочесть я на одном дыхании
всю вашу басню до последней строчки,
как и читатель ваш прочесть бы мог.
Однако нет возможности,
ведь «схлопывает» слог».
Не понял Заяц мысль последнюю.
Я тоже объясню ее едва ли —
про «схлопывание» зарифмованных слогов
ни Ожегов, ни Даль ведь не писали.
Такие критики встречаются нам
и не раз.
Они-то думают, что бьют
не в бровь, а в глаз.
Им кажется, что они больше знают,
поэтому и в творчестве чужом
они все понимают.
Задача критика писателю помочь,
«убрать» все «лишнее»
и творческую мысль развить.
Но у иных же как-то получается
все растоптать, желание творить убить.
09.08.12