– Не надо меня спасать. Я только прошу тебя не бросать меня.
Джулиан хлюпнула носом:
– Клянусь! – Она утерла лицо и расправила плечи. – В этом я клянусь, Глориан.
– Вот и хорошо. Поговори со мной, пока я опять не усну. – Глориан похлопала по кровати рядом с собой. – От меня несет чесноком – это тебе в наказание за то, что ты винила себя, а не глупую кобылу.
Джулиан с табуреточки залезла на кровать, а Глориан тем временем подвинула валик, освободив место.
– Ой, и правда чеснок. – Джулиан наморщила нос. – И… по-моему, еще и лук.
– И лаванда, – подхватила Глориан. – Ох как ты права. Лишь бы не пришлось такое пить перед Вверением, не то я одним духом сшибу мать с трона.
При этих словах улыбка Джулиан пропала.
– Ее милость тебя навещала?
Глориан отвела взгляд:
– Нет.
Джулиан придвинулась к ней под бок. Привычное утешение без слов. Глориан сжала протянутую ей руку и постаралась забыть о гложущей зависти. Если бы Джулиан так разбилась, ее родители ночь напролет от нее бы не отходили.
Глориан мечтала, чтобы такой была ее мать. И еще боялась ее прихода, точно зная, что услышит от Сабран: «Пора уже покончить с ребяческими выходками».
Пора уже Глориан понять, что значит быть будущей королевой Иниса.
Юг
– Слезай оттуда, Сию!
Апельсиновое дерево вздохнуло под ветром. Узловатый ствол успел нагреться, словно сок пропитался солнечным светом. Каждый лист блестел и благоухал, и даже сейчас, поздней осенью, на ветвях зрели плоды.
Никогда, сколько стояло здесь дерево – быть может, от начала времен, – никто не осквернял его ветвей. А сейчас между ними устроилась девушка, босоногая и недосягаемая.
– Тунува, – со смехом в голосе отозвалась она, – здесь чудесно! Честное слово, видно все до самой Юкалы!
Тунува в отчаянии смотрела на ослушницу. Сию всегда была строптива, но такое не спишешь на юношеские проказы. Это уже святотатство. Настоятельница выйдет из себя, когда услышит.
– Что такое, Тунува?
Имсурин подошел и встал так, чтобы проследить ее взгляд.
– Спаси нас, Мать! – чуть слышно выдохнул он и принялся озираться. – Где Эсбар?
Тунува вряд ли его услышала, потому что Сию полезла еще выше. В последний раз мелькнула босая ступня, и вот она уже на самой верхушке. Тунува подалась вперед, придушенно вскрикнула.
– Что же ты… – упрекнул было Имсурин.
– А что я могу? – огрызнулась Тунува. – Ума не приложу, как она туда забралась.