Он поцеловал ее в лоб, затем повернулся и медленно направился в сторону лестницы. Она смотрела ему вслед, пока его фигура не растворилась в тени.
Перед подъездом многоквартирного дома, где жили Маша и Дима, было темно и прохладно. Тусклый свет уличного фонаря едва доставал до их фигур, отбрасывая длинные тени на асфальт. Маша стояла перед Димой, ее глаза искрились гневом, а ее голос звучал резко и пронзительно в тишине вечера.
– Ты что, совсем не мужчина?! – воскликнула она, едва сдерживая свои эмоции. – Как ты мог так поступить?!
Дима стоял перед ней, опустив голову, и казалось, что он пытается сделаться невидимым под ее взглядом.
– Маша, я… – начал он, но она перебила его.
– Нет, ты послушай меня! – Маша шагнула вперед, и Дима невольно отступил. – Я не могу полагаться на тебя вообще! Ты обещал забрать мою маму с вокзала, а она в итоге час ждала тебя на холоде! Ты понимаешь, как это серьезно?
Дима вздохнул, его лицо выражало сожаление и стыд.
– Я знаю, я совершил ошибку, – признался он, поднимая глаза на Машу. – Я действительно забыл, и это моя вина. Я извиняюсь.
Но Маша не останавливалась.
– Извинения не исправят ситуацию, Дима! – кричала она, и ее слова отдавались эхом по пустынной улице. – Ты должен был быть там, ты должен был поддержать меня, а ты просто подвел! Что ты будешь делать, когда настоящие трудности наступят? Продолжишь извиняться?
Ее слова были как удары, каждое из которых заставляло Диму сжиматься.
– Я не хочу быть с человеком, который не может взять на себя ответственность, – продолжала она, и ее голос слегка дрожал от злости. – Я нуждаюсь в партнере, на которого можно положиться, а не в том, кто забывает о самых элементарных обещаниях!
Дима попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Он знал, что она права, и его неуклюжесть причинила боль не только Маше, но и ее семье.
– Маша, я обещаю, что это больше не повторится, – произнес он тихо, но уверенно. – Я сделаю все, чтобы исправиться.
Маша взглянула на него, и ее гнев постепенно улегся, оставив после себя лишь разочарование.
– Я надеюсь на это, Дима, – сказала она, и в ее глазах мелькнула тень сомнения. – Но это последний шанс. Понимаешь?
Они стояли в тишине, пока тусклый свет фонаря продолжал освещать их обоих, выделяя контуры их фигур на фоне темного подъезда.