И я часто о тебе думаю.
Аня Сазонова»
– Аня Сазонова! – тихо сказал Петр, глядя на Ивана с необычным блеском в глазах, – имя-то какое! Ласковое, звучное. Сколько ей лет сейчас?
– Когда письмо писала, было четырнадцать, теперь шестнадцать!
– Да-а, самый возраст такие письма писать, – в голосе Петра зазвучали печальные нотки, – а у меня никого нет. Старики мои померли от тифа в Гражданскую войну, я в ЧК работал, спать было некогда. Не женился, так, и живу один.
– В ЧК работал? – повторил Иван, не отрывая глаз от куста, – стало быть людей приходилось убивать?
– Приходилось! Либо ты убьешь, либо тебя убьют. Такой век нынче, смутный. Но мне меньше досталось, чем другим. Я больше на аресты ходил, с группой, и даже следователем был, два года.
– Зачем бросил? – Иван внимательно глянул на него, – разве здесь лучше?
– Лучше, – решительно сказал Петр, – во-первых, живу как в семье, свои ребята, на всем готовом. Надоело одному в квартире жить.
И работа другая, чистая. Идет враг – бей его. Душой отдыхаю от прошлого.
– Это ты правду сказал, а ранка-то навылет, на пра¬вой руке – это в ЧК заработал? – спросил Иван, не заметил, как краска бросилась в лицо Петра Анохина.
– Нет, это еще с Первой войны. Однако идем, уже час ночи. В четыре смена.
Они выбрались из норы, бесшумно ступая по мокрой от росы траве, через две минуты улеглись возле Джека, в окопчике. Пока читали письмо Ани Сазоновой, взошла луна, озарила голубым светом лес, проложила серебристую дорожку через реку.
– Джек чего-то учуял, – тихо сказал Иван, – вишь, уши торчком, вперед, и смотрит туда же, на реку…– Ничего не вижу, – Петр с минуту рассматривал реку в бинокль, обернулся к Ивану.
– Я тоже не вижу, – Иван не отрываясь смотрел на черную гладь воды, – а слышу. Зайцы плывут, на наш берег. Здесь узкое место, они знают.
– Какие зайцы, Ваня? – Петр встревожено нагнулся к нему, – шутишь?
– Нет, не шучу, – мрачно ответил Иван, – спустись к реке, увидишь.
– Да с чего ты взял?
– Плеск воды, так только заяц напуганный плывет. Заяц воды боится, даже от лисы в воду не пойдет. Он в воду идет, только ежели ему бежать больше некуда, ни назад, ни в сторону, как на охоте, с собаками…
Петр молча взял бинокль, исчез из окопчика, в сторону реки. Вернулся через пять минут, тяжело выдохнул:
– Ты прав, плывут зайцы, несколько штук видел! Может там кто охоту на них устроил?