Тося взбежала на крыльцо общежития, взялась за ручку двери и замерла, щурясь от яркого солнца. Ее поразила какая-то неуловимая перемена, будто в мире что-то стронулось вдруг со своего насиженного места. Тося придирчиво огляделась вокруг. Небо над поселком было еще по-зимнему белесым, но горизонт уже заметно раздался, воздух стал гуще и пахучей, и на солнце уже больно было смотреть. Тосе показалось, что земной шар со всеми своими материками и океанами, с лесами, городами и пустынями, со всеми хорошими и подлыми людьми, которые на нем живут, кружась, как ему и положено, вокруг солнца, только что, сию вот секунду, пересек какую-то невидимую границу и с разбегу вломился в весну.
Значит, северного сияния в этом году ей уже не увидеть…
По улице проплыл орсовский грузовик – тот самый, в котором Тося прикатила осенью в поселок. В кузове, среди поселковых модниц, едущих в город делать химическую завивку к знаменитому на весь район дамскому парикмахеру, затерянно сидел угрюмый Илья. На миг они встретились глазами. Илья поспешно отвернулся, а Тося независимо подпрыгнула раз-другой, пытаясь сорвать заманчивую сосульку, не достала и юркнула в общежитие.
Она толкнула дверь своей комнаты и застыла на пороге. Возле печки стояла Вера в расстегнутом пальто и приспущенном платке и держала в руке нераспечатанное целехонькое письмо, не решаясь кинуть его в огонь. Вера испуганно глянула на Тосю, рука ее рванулась к печке, на миг замерла в воздухе, будто уперлась в невидимую стену, и неохотно бросила письмо в топку.
– Ты это что? – встревожилась Тося. – Мам-Вера, ты меня удивляешь!.. Жалко стало мужа? Да не верь ты ему, ироду! Обманывает! По почерку видно – обманывает!
– О чем ты? – притворилась Вера непонимающей.
– О чем о чем! – рассердилась Тося. – Терпеть не могу скрытных! Раньше ты письма вон как в печку бросала… – Тося лихо взмахнула рукой. – А нынче… – Тося плавно повела рукой в воздухе и похвасталась: – Меня не проведешь!
Вера смутилась:
– Выдумываешь ты все…
– Выдумываю? Ну, знаешь!.. – оскорбленно сказала Тося. – И как ты по ночам в подушку ревешь – тоже выдумываю?
– Замолчи!
Вера бессильно опустилась на койку. Тося подсела к ней, обняла. Они как бы поменялись на время местами, и роль утешительницы и наставницы перешла от Веры к Тосе.