Закипел чайник. Тося щедрой щепотью кинула в него чужую заварку, горделиво оглядела стол и села чаевничать. Она сунула в кружку с чаем большущий кусок сахару, отхватила от булки румяную горбушку, намазала ее толстым слоем масла, густо нашлепала сверху варенья – и только поднесла было заманчивый бутерброд ко рту, как в коридоре послышался топот ног и в комнату вошли живущие здесь девчата: Вера с Катей, Анфиса и немного позже Надя с охапкой дров. Они сгрудились у порога, во все глаза рассматривая незнакомую девчонку, восседающую за столом и уничтожающую их припасы.
– Ты что тут делаешь? – спросила Катя, сильная, ловкая девушка, красивая не так лицом, как всей своей рабочей статью, которую не скрадывал даже мешковатый ватник.
– Чай пью… – отозвалась Тося и отхлебнула из кружки, показывая непонятливым девчатам, как люди пьют чай.
– Да откуда ты взялась?
Тося поперхнулась чаем, закашлялась и неопределенно махнула рукой за спину – туда, где, по ее мнению, находилась Воронежская область. Катя не поняла Тосиной сигнализации и переспросила:
– Откуда, говоришь?
Тося неохотно отвела целехонький бутерброд от губ и сердито ткнула им в сторону своей койки.
– Всю жизнь о такой соседке мечтала! – насмешливо сказала Анфиса.
Она работала телефонисткой на коммутаторе, одевалась лучше всех в комнате и была красива той броской красотой, которая сразу же приковывала внимание: мужчин заставляла оборачиваться на улице, а женщин провожать ее завистливыми глазами. Но было в Анфисе и что-то хищное, кошачье. Слишком рано в жизни Анфиса узнала, что она красива, и это знание обернулось для нее чувством своего извечного превосходства над другими девчатами. Ни с кем в комнате Анфиса не дружила и по-своему уважала одну лишь Надю – за то, что часто не понимала ее.
Анфиса шагнула к столу и отодвинула от Тоси свою банку с вареньем.
– Это кто же научил тебя по чужим тумбочкам лазить?
– Так вас же никого не было, – оправдывалась Тося, не чувствуя себя ни капли виноватой. – А у меня сахар кончился! Мы в детдоме так жили: все – общее…
– Детдомовская! – презрительно выпалила Анфиса. – Оно и видно!
Тося приподнялась было, чтобы защитить честь родного детдома, но Вера – самая взрослая из девчат – удержала Тосю на табуретке и придвинула к ней свою пачку печенья:
– Пей чай, а то остынет.