Истерично смеясь, Кира летела на меня, размахивая куском старой доски с облупившейся зеленой краской и торчащими сверху двумя огромными ржавыми гвоздями.
– Кира, это я! Кира! – Пыталась я призвать девушку к рассудку, но попытки мои были тщетны.
Я поняла, что она не слышит меня и единственно верным решением будет бежать. Я сначала попятилась, а потом развернулась и побежала что есть силы. За мной гналась Кира, которая вопила диким ором и страшно смеялась. Я услышала, что вышел из ворот Сашка и решила завести Киру на круг, чтобы загнать домой. Кира повторила мою траекторию. Я вбежала в ворота дома Сашки и Киры. Когда Кира пробегала сквозь ворота, Сашка схватил её за пояс и уже привычным делом скрутил ей руки, вырвав доску, оголил ей плечо и вколол успокоительное, которое всё это время держал в зубах наготове. Кира дернулась пару раз и обмякла как довольная кошка. Укол был сильный и действовал всегда быстро, но использовать его можно было только в крайних случаях, иначе этот чудо препарат вызывал привыкание и массу побочных эффектов. Сашка взял Киру на руки, отнёс в дом и уложил в постель. Я ждала на улице. Наконец, он вышел, и мы отправились в дорогу.
Ждать пришлось недолго, автобус приехал довольно быстро. Он был старого образца, в городах уже таких даже не осталось. В салоне вечно пахло бензином и подбрасывало на кочках. Я вздохнула и поднялась по ступенькам. Надеюсь, меня не укачает. Мест свободных было много. Сашка хотел уже было сесть рядом со мной, но я опередила его, сказав:
– Знаешь, я, пожалуй, сяду на ряд, который повыше, прямо за тобой. Боюсь, что меня будет укачивать.
На лице Сашки промелькнуло разочарование от разрушенных иллюзий о такой официальной, но всё же близости. Он кивнул и сел передо мной, но на ряд ниже. Достал из сумки термос с горячей водой и стал заваривать сублимированный кофе. От запаха кофе меня стало тошнить ещё сильнее. Я нашла в кармане завалявшийся пакетик китайского зеленого чая, непонятно, откуда взявшийся. Я стала нюхать этот пакетик, чтобы перебить все окружающие запахи. Потихоньку мне становилось легче. Я расслабилась, откинулась на спинку сидения и задремала.
Мне снилась лестница. Я часто вижу их во сне. И это меня всегда пугает. Я находилась в обычном хрущевском подъезде, выкрашенным в занудный голубой и коричневый цвет. Мне нужно было идти по этой лестнице вверх. Но она была вся сломана: перила были кривые и наполовину разрушенные, с острыми краями и отсутствующими элементами. В самой лестнице не хватало ступеней, они рушились буквально под ногами. Стоя на месте, можно было разглядеть ступеньки на этажах ниже. Это была ужасная и жуткая спираль из сломанных ступеней и перил. Лестница шаталась, а я должна была идти наверх. И вот, когда я уже добралась до площадки, сзади всё рухнуло, я осталась на последнем кусочке бетона. Мне нужно было запрыгнуть на площадку, которая была наискосок, но на уровне моей головы по высоте. Мне пришлось прыгать вверх и вдаль одновременно. Меня охватил дикий ужас. Лестница не думала даже кончаться. Как пить дать – после этой площадки появится ещё какая-нибудь чертовщина. Это был бесконечный подъезд с бесконечно разрушающейся лестницей. Я приготовилась к прыжку, всё задрожало, я почувствовала, как бетон уходит из-под ног и всё охватывает жуткая чернота.