Мама все не приходила. Тогда я предложил администратору сделать наоборот. Искать не маме меня, а нам ее.
«Внимание! Таликова Кира Александровна, подойдите к администрации, вас ждет сын», – произнес тот же гулкий строгий женский голос, как выяснилось, совсем не подходящий своей хрупкой улыбчивой обладательнице.
Но и это объявление не сработало. Администратор нервничал. Ему уже звонили продавцы и просили что-нибудь предпринять, так как покупатели беспокоились и не понимали, почему в течение часа не нашлись родители бедного мальчика. Я при этом совсем не чувствовал себя бедным и вообще был спокоен, в отличие от администратора. Я-то знал, рано или поздно мама вспомнит, что в магазин она приходила со мной. По крайней мере, когда вернется домой, то уж точно. Но торговый центр через тридцать минут должен был закрыться. Это самое сложное время для администратора, так как ему одновременно надо быть в нескольких местах и делать параллельно несколько дел, а тут я, и куда меня девать – непонятно. «Не в полицию же мне звонить», – ворчал он.
Оставался один вариант – идти самим искать маму. Поиски были недолгими. Она обнаружилась в отделе штор. В одном ухе у нее был наушник. Предполагалось, что вторым ухом она должна слышать меня, если что. Мама напевала мелодию из Кармен «Та-та-тадам, тарам-там-тадам, тарам-там-тадам, тарам-там-там», примеряя белый тюль в качестве юбки. «Вот моя мама!» – дернул я администратора за рукав.
Он замер, как сурикат, точнее, как статуя большого пухлого суриката, и смотрел на мою маму с удивлением в пятой степени, умноженным на восторг в третьей. Я смотрел на него. Была бы шикарная немая сцена, если бы мама не продолжала напевать. Администратор простоял так, наверное, еще с минуту. Судя по его мимике, он хотел что-то произнести, но у него не получалось. Щеки шевелились, губы тоже, но звук никак не хотел извлекаться. Наконец ему удалось с этим справиться, и, к моему разочарованию, результатом была обыкновенная стандартная фраза «Я могу вам помочь?».
Мама его, конечно, не сразу услышала. Придерживая кусок шторы, который с одной стороны был намотан вокруг нее, а с другой – на толстенный рулон, она пошла к противоположной стене за другими образцами. За ней через весь зал потянулся белый воздушный шлейф, поскрипывая разматывающейся бобиной в такт ее «Там-пара-пам!». Администратор тоже про меня забыл.