Уже первый совместный ужин после пышной свадьбы наметил противостояние в семье. Виной стал амулет, изготовленный Виталиком собственноручно из морских ракушек, которые ему подарил дворовый друг Федька.
Ужин проходил чинно. За окном накрапывал дождик. Подвывал ветер. Клара, румяная, с томным блеском в глазах, ухаживала за мужчинами, подкладывая то салат, то кусочек курочки, то ложку грибочков. Делала это без лишних слов, используя мимику лица и игру глаз. Костя осваивался в новой роли мужа и почему-то казался уставшим. За стандартным советским обеденным столом “дубовый” спортсмен выглядел неестественно большим. Виталик на его фоне смотрелся тростинкой.
Мальчик, ещё не осознавший перемен, первым нарушил молчание:
– Я вычитал, что амулеты, сделанные из морских ракушек, очень полезны для человека. Вот уже неделю ношу такой амулет и за это время ни одной неприятности, в школе учителя к доске не вызывают…
Виталик выпростал левую руку из-под стола и продемонстрировал чудодейственное изделие. Ракушки, отражая свет лампочки, переливались цветной радугой. При движении рукой, они мягко, успокаивающе шуршали. Новоявленный отчим сдвинул густые брови, облизнул толстые губы, вытер их салфеткой и пробасил:
– Вообще-то, за столом едят молча… Чтоб не схлопотать этих самых… неприятностей.
– Почему же, – стал упорствовать пасынок, – хорошая беседа только способствует пищеварению. Мы с мамой всегда, именно за ужином, делились новостями, впечатлениями дня…
Клара хотела что-то добавить, перевела взгляд на мужа, но тот её опередил. Он глубоко, значительно вздохнул, будто собрался поднять штангу с рекордным весом:
– Мальчик… Что было до того, я не знаю. Дай мне спокойно поесть, наконец.
С нескрываемым раздражением он с такой силой ткнул вилкой в тарелку, что она, издав противный скрежет, треснула и разделилась на неровные части.
– Ну, вот! – с досадой бросил вилку Костя и, не мигая, уставился на Клару. – Объясни, пацану, как надо водиться теперь, когда я твой муж!
Клара покраснела до кончика носа и просто растерялась: таким она своего суженого до свадьбы никогда не видела. Где-то в глубине сознания мелькнуло, что прав был один одессит, когда серьёзно сказал: жених и муж – это две разные “вещи”.
Нарастающее напряжение разрядил сам виновник: Виталик склонил голову и смиренно сказал: