Что то не так с тобой – подумал Брайд. Успел подумать за мгновение до того, как Кровь рванулась с новой силой. И тут же боль обожгла как раскалённое железо все те места, где пролегали толстые кожаные ремни. Боль была настолько острой, что Брайд на миг будто оглох. Оглох, скорее всего, от собственного крика.
А когда слух вернулся, сквозь гул в ушах от чудовищного напряжения тела, он расслышал обрывок фразы:
– … Это сейчас, Броки! Сейчас!
Прямо над собой он видел переливчатое свечение и пронизанные этим свечением ладони. Должно быть, Меридд.
Брайд сгорал на своём пыточном ложе, словно сухое полено, брошенное в уже пылающих костёр. Боль расцветала на коже багровыми соцветиями. И где-то на самом краю сознания он понимал, что сам делает это, точнее это делает Кровь, стремящаяся освободить своего носителя. И одновременно уничтожает его. Остановить… Надо остановить сопротивление, оно только приносит мучения, но не результат. Усмирить Кровь, дарованную Грит и стать на время обычным человеком. Захлопнуть эту дверь к своим способностям.
Но Кровь не желала останавливаться. Ремни жгли тело снаружи, Кровь плескалась кипятком изнутри.
И когда боль внезапно исчезла, Брайд осознал, что нет – не ему удалось обуздать себя. Оракул Меридд попросту закончил то, что он там собирался сделать. И от этого осознания стало ещё хуже, чем от самой боли.
– Прекрасно, просто прекрасно, – ворковал Меридд и тряс руками, и перебирал пальцами, словно ощупывал невидимую ткань. – Неведение – благо для слепцов, не подозревающих, что они слепы. Но знание – это власть, господин эмиссар. Спросите своего господина об этом, как представится возможность. Уверен, он найдёт что вам рассказать, если пожелает, конечно. Я доволен результатами нашей беседы. А вы? Полагаю, что нет.
– Что ты сделал? Может расскажешь? – Брайд облизал пересохшие и искусанные в кровь губы. – Чтобы я тоже был доволен.
– Ничего особенного, мой дорогой эмиссар. Броки прочёл вас полностью, как книгу. И я буду рад доложить о прочитанном своим нанимателям. О, за такие сведения я буду щедро вознаграждён. Ну а остальных возьму как дополнительную награду и преподнесу её своей госпоже. И все довольны.
Эти Оракулы совершенные безумцы. Но если Меридд говорит правду, то чего теперь ждать? Не смерти, как следует из сказанного. Не его. Его оставят в живых… Для чего?