Кэддок начал подниматься на ноги, готовый прямо здесь решить всё разом. Следом за ним потянулся и грант Тревит, и лицо его уже не было испуганным и виноватым. Решительным было – тоже готов.
– Не дёргайтесь, – скучным голосом сказал Оракул. – Господин эмиссар, прикажите этому цептору следовать за нами. Ну и сами идите, я обещал вам зрелище.
Брайд молчал, подобравшись и нащупывая в себе нити Крови. Рывок, постараться пробить щит скоростью, проём узкий, использовать тело Оракула, как таран, отбросить на боеров, дальше – ерунда. Хоть и с мечами, не им равняться с солдатами. Попытаться прорваться боем, забрать оружие. Сдохнуть, так сдохнуть.
– Ну как обычно, – Оракул Меридд огорчённо цокнул языком. – Не получится, лэт. Не заставляйте меня лишать вас обещанного развлечения. Или хотите валяться тут и слюни пускать, пока я вашего товарища преподношу в дар владычице?
Он вытянул руку в сторону Тревита, и парень тут же заозирался по сторонам, съёжился, а потом и вовсе вдруг схватился за горло, заскользил бессильно по нему скрюченными пальцами, ну точно словно пытался скинуть с себя чью-то душащую лапу.
Брайд рванулся вперёд, краем глаза заметив, что Кэддок уходит в сторону, готовясь ударить сбоку, как только представится возможность.
Щит встретил ускоренное в рывке тело будто каменной стеной. От удара замерло дыхание, плечо, выдвинутое вперёд, определённо было выбито, ноги подкосились, наливаясь тяжестью.
И тут же словно кто-то сзади провёл ладонью по шее, отчего Брайд содрогнулся. Холод, какой-то немыслимый холод несло это прикосновение. И уже знакомое чувство запредельного отчаяния и тоски. И бессилия. Он упал на колени.
– Вы думали, вы тут одни, господин эмиссар? С кем вы вообще привыкли иметь дело в этой дыре, именуемой Хортом? Гоняли жалких изгоев-хуннов по лесам, жгли боерские дома, осквернённые ересью? Так вы это называли? С магией они сражаются…
Голос Оракула был спокоен и только лишь чуть насмешлив.
А на полу уже корчился и стонал Кэддок, отчаянно тёр глаза, тряс головой и было похоже что он… ослеп?
Бесполезно. Бесполезно сражаться с этим.
Как через повисший вдруг туман Брайд видел, как вяжут руки оптимата, как пинками тяжёлых сапог избивают стрегу, оттесняя её в дальний угол, вынуждая её отползать саму от безжалостных и верных ударов. И как его самого поднимают, толкают в спину к выходу. А он даже не сопротивляется, удивляясь этому и одновременно соглашаясь. Так лучше.