Он оглянулся назад и с улыбкой сознал, что счёт свой оплатил, и закрыл.
Старость не для таких людей, семья – тоже. У них остаётся только то, что они умеют и любят делать. Поэтому сейчас, в эту минуту, кондотьер, когда-то давно уволившийся из Императорской гвардии, чтобы оказаться на передовой, стоял и ждал, когда окончательно сломается дверь и произойдёт самое лучшее сражение в его жизни.
Лучшее, потому что последнее.
***
«Так, положение отчаянное, – думал Вальдман пока спиной наваливался на трясущуюся дверь, – боеприпасов нет, жрать нечего, народу нихрена. Задачка».
Холл донжона был до отказа забит суетящимися людьми. Одни подносили стрелкам заряженные ружья, другие орудовали топорами, превращая мебель в упоры для стен, третьи перевязывали раненых, четвёртые изучали местность на предмет путей отхода. В общем, не протолкнуться, и всё-таки многим хотелось, чтобы людей было больше.
– Как он там? – спросил Вальдман у подошедшего гоблина.
– Нормально, – утирая пот, ответил Грод, – Скоро оклемается. Я его одной штукой отпаиваю, так что драться будет. Но за все переломы я не ручаюсь.
– Поаккуратней там, ладно? – честно попросил стрелок, – Он нам ещё в своём уме нужен.
Пока Вальдман говорил, в дверь за его спиной ломились молоты.
Гоблин с ухмылкой удалился наверх, Вальдман остался держать проход, пока, наконец, солдаты не притащили упоры. Он уступил место сменщикам и рухнул на пол, кто-то подхватил его и оттащил к стене, чтобы не мешал, потом налили рому. Дверь была быстро завалена, крыша оказалась вне досягаемости, толстые стены наглухо закрывали помещение от внешнего мира. Теперь здесь было надёжно, как в казначействе.
Только выхода не осталось, подземный туннель даже не предполагался, здание оставалось окружено, а орки сейчас, наверное, уже разносят город по частям. И когда закончится дождь, они подожгут последний бастион, затем – уйдут дальше на юг, по Железному Пути, даже не обыскав пепелище. Вальдман предполагал, что это бесславный конец для такого славного боя.
– Ну, что делать будем? – спросил стрелок где-то через час с небольшим, когда в голове перестало звенеть.
К тому времени, оборонительная работа уже стихла, все сидели на полу или настырно наблюдали за улицей через окна, раздувая фитили. Вопрос никого не удивил.
Да, гвардия была отнюдь не многочисленна: мушкетёры, несколько ободранных рыцарей, пара выживших драгун из тех, что постарше, трое наёмников. Армия превратилась в ватагу, так что финальная схватка не предвещала особых перспектив.