Потому бургомистр решил, что лучше всего будет немного расспросить того человека, который сейчас томится у него в застенках. Ему справедливо казалось, что лишняя информация не может повредить, особенно, перед приятием важного решения.
Тем более, что содержание такого заложника становилось накладным: он упорно размазывал особо рьяных стражников о стены своей камеры вот уже вторую неделю.
Пленника привели на аудиенцию прямо к градоначальнику с утра пораньше, в самое удобное время, когда допрашиваемый как следует не проснулся и ни черта не понимает. Ни он, ни те, к слову, кто могли бы подслушать разговор. К тому же в кабинете было куда спокойнее: тут никогда не пахло чьим-то дерьмом, и никто не орал от беспрестанной боли над самым ухом.
Вальдман это знал, знал и то, что жадный, как свинья, бургомистр, не доверяет своим слугам и вообще никому. Знал и подготовился, но всё пошло не совсем по плану: до больших ушей стражников всё-таки долетел звук глухого удара, ещё стон и тот звук, с которым кусок мяса падает на разделочную доску. Затем звон металла о паркет, быстрое шлёпанье босых ног и даже низкий раскатистый смех. Именно поэтому их реакция была такой молниеносной.
Вообще-то, можно было бы просто придушить мерзавца и уйти по-тихому, но, во-первых, за убийство бургомистра Вальдман мог бы уже познакомиться с официальным имперским сыском, а во-вторых он увидел такое, чего увидеть не ждал.
Револьвер, его револьвер, полу-гоблинская, полу-гномья работа, выполненная одним из самых искусных человеческих умов, лежал на столе бургомистра рядом с чернильницей. Этот надутый индюк хотел обладать такой редкостью, не приложив никаких усилий и ещё и хвастаться этим. А вот уж этого допустить Вальдман никак не мог, какова бы тогда была его репутация.
К тому же, револьвер не разрядили, видимо, не знали, как правильно это делается. Их можно было понять, огнестрельное оружие, фитильные аркебузы и мушкеты, хоть и полноправно заменяли в центральных районах Империи арбалеты и луки, на границах страны оставались ещё в диковину. Поговаривали, что где-то за границей пытаются разрабатывать серные и кремниевые механизмы, но вот до револьверов пока не додумался ещё никто, точнее, почти никто.
Вальдман счёл своим долгом полноценно объяснить своим новым знакомым, как правильно разряжать револьвер, естественно, так, как он сам это понимал.