Корчмарь не стал ничего говорить, он просто оставил не раскупоренную бочку пива на столе, сгрёб в ладонь оставшиеся за сегодня деньги и ушёл спать. Остальные же просидели в крепком подпитии до тех пор, пока сон не сморил их окончательно.
***
Внезапные признаки беды отрезвили всех, сразу, за одно мгновение.
Наёмники быстро двигались по тропе, подставляя лица шуршащему в поле ветру, старательно избавляясь от магии хмеля. На улице ещё было темно, только-только начало светать, и тело, покидая помещение, ощущало на себе очень много…свежести. Желание побыстрее вернуться обратно и завернуться калачиком, чтобы экономить тепло, казалось непреодолимым.
В таких случаях лучше всего широким шагом двигать по делам, пока на сердце не порхнуло осознание их полной бесполезности. И сейчас товарищи молча шествовали по тропинке среди уже подросших зелёных ростков пшеницы к небольшому ответвлению от своей судьбы, чтобы набраться там новых сил. По крайней мере, так они считали.
Первым на странный ворох запахов обратил внимание чуткий медвежий нос. Вальдман остановился, принюхался, попытался распробовать отдельные нотки в воздухе, но полевой дух сбивал голову с толку.
– Что-то не так, – заключил он.
– Что именно, Вальдман? – спросил Даэвин.
Глаза верберда беспокоили эльфа, они вообще всегда были странными, но сейчас…
– Не знаю, – продолжал Вальдман, – Пахнет…недобро.
– Ничерта не чую. – отрезал Грод, – проклятая пшеница перебивает все запахи.
Какое-то время они спокойно стояли на тропе, лишь чуть-чуть дыша и держа руки на рукоятях клинков.
– Псина, – отозвался гоблин.
– Ага, – подтвердил Вальдман, – метрах в трёхстах отсюда.
– И в двухстах, – добавил Грод, – ближе подходят.
– Что будем делать? –спросил Даэвин.
Гоблин резко нырнул в траву и скрылся из виду, Вальдман выхватил топорик, в другой руке появился кинжал.
– Поохотимся на волков, – ответил он, вглядываясь в незрелую пшеницу, – Вернёмся назад, я видел там широкое место тропы, почти полянку.
– А Грод? – эльф обеспокоенно указал на примятую пшеницу, оставшуюся за гоблином.
– Сам о себе позаботится, – ответил стрелок, – ему не впервой. К тому же, в темноте он видит лучше них.
На крохотной полянке, образовавшейся вокруг древнего пугала, Вальдман остановился и направил свой взгляд в тёмную пелену ростков. Даэвин выхватил лук и прижался спиной к шесту, к тому времени оба товарища уже несколько раз слышали отдалённые волчьи визги. Кто-то нашёл оборотней раньше, чем они планировали.