Монтажный лист - страница 3

Шрифт
Интервал


     В размытом пространстве угла.
Излом в середине пути,
 Октябрьский привкус песчаный,
   Так пахнут земля и туманы,
     Так хочется дальше идти.
А дождь продолжает строчить,
 Дробиться, как хрупкое счастье,
   Ты стал его временной частью,
     Которую не повторить.

«Пусть будет лето и жара…»

Пусть будет лето и жара,
Медовый зной, душистый воздух,
И ослепительные звезды,
И сосен теплая кора.
Пчелиный гул, сверчковый плач,
Вишневый сок, трава по пояс,
Я все пытаюсь, успокоясь,
Несопряженное сопрячь.
Июль, зачатый по любви,
Врастет в податливую почву
И затаится в паре строчек
Понятной истиной земли.
Я застываю где-то меж
Ветров и солнца. Вижу сцену,
Венок, который не надену,
И потолок, сдавивший стены,
И клетку собственных надежд.

«Бывает это так, хоть плачь…»

Бывает это так, хоть плачь,
Приходит женщина-палач,
И косо смотрит хмурый врач,
И в карточке строчит.
Она казнит, предвидя ад,
Ведь и ее сейчас казнят,
Пронзают стрелки циферблат,
Безмолвие кричит.
И грех она несет одна,
Печаль как будто не видна,
Твоя вина – плати сполна,
Плевать на сто причин.
Вопрос простой, пустой, ничей:
Кто превращает в палачей?
Им не до этих мелочей,
Молчат… и ты молчи.

«Я пишу тебе. В сумраке комнаты…»

                           Я пишу тебе. В сумраке комнаты
                          На обоях тюльпаны цветут,
                        Стул скрипит, занавески задернуты,
                       И часы не идут.
                      Знаешь, здесь ничего не меняется,
                     Дом стоит, небо в лужах дрожит,
                    Со стабильной тоской начисляются
                   Коммунальные платежи.
                 Я ребенка веду в поликлинику,
                Отдаю свои шпильки в ремонт,
               Приближаясь беззвучно к полтиннику,
              Брат по-прежнему пьет.
             Мамы нет. И дыра не латается,
            Слезы душат, но делаю вдох,
          Только в спальне еще сохраняется
         Нежный запах духов.
        Может, так бы меня не корежило,
       Не рвало на лоскутную ткань,
      Если б наше дворовое прошлое
     Не сдавило гортань.
    Я люблю тебя. Годы – минутою,
  Ты взлетел высоко – не достать,
 Скоро сорок, а все еще глупая…
Можешь не отвечать.

«Хрустальный мир, до боли хрупкий…»

  Хрустальный мир, до боли хрупкий,
    Зима рисует от руки,
       Твои глаза и незабудки,