– Может, всё-таки честно скажем, как было? – голос у Сани был потише тихого. – Ведь, правда, не виноваты. Случайно всё. Не совсем же наши лопухи.
Колька Рыжий, внезапно ткнув в его живот пальцем, громко кхыкнул, как если бы выстрелил из пистолета:
– Ты покойник, лейтенант Долбило!
И такая ярость оказалась в майорском голосе, что сразу усвоилось: обратная дорога заказана. Иначе всё может быть: недаром бывшие напарники Рыжего даже при упоминании его имени сразу рот на замок, и слова не вытянешь.
Видя, что тактика возымела действие, майор, не меняя выражения грушевидного лица, как ни в чём не бывало, продолжил:
– Мы на службе. Не забыл? Рванем по кирилловской трассе, водил попасём. Заодно и порубаем. У матросов нет вопросов?
И служебная машина, развернувшись, помчалась к автовокзалу ближайшего населённого пункта. Там служивые побыли в буфете, переделанном из кассы, где вежливо были встречены буфетчиком, моложавым мужчиной нерусской наружности, как бы с навечно приклеенной задушевной улыбкой. Угостив прибывших горячим с приставленной бутылочкой сухого, он охотно ответил на все дежурные вопросы, а после они даже о чём-то в подсобке пошептались с наставником, откуда последний появился, походя застегивая кнопку на форменной куртке.
Словом, шло самое обычное дежурство в последние деньки северного лета. К этому времени Саня Глебов, кажется, и сам незаметно поверил, что ничего, из ряда выходящего, о чём бы надо печалиться, не произошло. Всё как всегда, и рядом – надёжный мужик, который хорошо знает, как жить на этом свете.
Но, как ни крутись, их, как и всяких преступников, не могло не потянуть на место собственного преступления. Дело шло к концу смены, и Колька Рыжий решил из профилактических соображений сгонять к той самой отворотке, для очистки совести.
Не выходя из машины, майор открыл водительское стекло, всматриваясь в ту сторону, где был оставлен, как он в сердцах выразился, «не новый русский».
А порядком утомившийся Глебов дремал, откинувшись на спинку сиденья. Но вскрик напарника был таков, что ещё во сне заставил его покрыться испариной. Колька, хамкая, тыкал пальцем перед собой: обочина оказалась благополучно пустой.
Оба «гальца», как по команде, пулей вылетели из кабины и наперегонки бросились к окрайке дороги – прочесали и близлежащие кусты. Результаты розыска настроения не улучшили. Казавшийся погибшим замухрышка каким-то таинственным образом воскрес и исчез с места своего несостоявшегося упокоения, заодно прихватив и сумку с провизией.