На последнее воскресенье февраля 1980 года назначили выборы в Верховный Совет РСФСР. Мои родители, как и положено законопослушным советским гражданам, сходили и проголосовали, а в понедельник рано утром мама в сопровождении папы пешком по свежевыпавшему снежку отправилась в роддом. Идти родителям было недалеко – всего два квартала. Заранее приходить в роддом тогда не полагалось, мамочки лежали в коридоре, а потом ожидали очереди в родильный зал.
– Много вас, на всех кроватей не напасёшься! – не церемонились санитарки.
Надо было маме потерпеть, и мне потерпеть, ещё не родившись…
В то же самое утро понедельника, 25 февраля, я появился на свет. Через несколько дней мама уже выгуливала меня в коляске. Конец февраля – начало марта – моё самое любимое время года. Иначе и быть не может: первый свет жизни. Предчувствие весны, высокое небо, дневные оттепели. Мама рассказывала, что в первые месяцы на прогулке я не плакал и она смело оставляла меня в коляске у крыльца магазина. Приходила – а я не спал, уставившись зелёными глазёнками вверх. На небо…
1980-й – год московской Олимпиады. Одно из первых воспоминаний: я сижу на щелястом деревянном полу коммуналки, фломастером обвожу весёлого мишку-атлета и олимпийские кольца в сувенирных блокнотах, распространившихся по всему СССР и, наверное, далеко за его пределами. Мне было тогда года три-четыре. Значит, олимпийские блокноты несколько лет хранились в нашей семье – или только дошли? Что ещё от Олимпиады досталось? Да больше ничего. Спортсменом не стал. Более того, с раннего детства сутулился.