– В Бога, – просто ответил Оноре, и пояснил: – В того, кто помогает бороться с темными силами. В того, в ком человек постоянно нуждается с самого сотворения мира, к кому всегда обращается за помощью. Это я не понимаю, Эстош, твоего отношения к религии. Всегда надо на что-то надеяться, во что-то верить.
Граф на это ничего не ответил, всем своим видом показывая, что в Бога он будет верить в последнюю очередь, если это вообще будет возможно. Причем выражение его лица было очень занимательным – оно отражало страшное разочарование и глубокую убежденность. Это было и странно, и страшно.
Оноре внимательно посмотрел на своего собеседника, и грустно проговорил:
– Эстош, я не хочу с тобой спорить и в чем-либо тебя убеждать. Вера – это глубоко личное чувство и навязывать его нельзя. Если ты даже в глубине души не веришь в Бога, то мне тебя искренне жаль. Очень часто случается, что вера – это единственное, что остается у человека.
– У человека… – еле слышно повторил Эстош, и более громче добавил, – Ты прав, меня не стоит пытаться переубедить. Для этого слишком поздно и, в общем-то, даже бессмысленно. Но и жалость здесь тоже неуместна. В моей жизни нет места ни для Бога, ни для дьявола, и поверь, без них я прекрасно обхожусь.
Повисло молчание. Не знаю, сколько оно бы продолжалось, но тут меня заметил Оноре. На его лице появилась радостная и чуть смущенная улыбка.
– Элиза, ты давно здесь? – спросил он.
Эстош резко повернулся в мою сторону и наградил меня острым холодным взглядом. Будто винил в том, что я подслушала их с Оноре разговор. Я удивилась его такой реакции, но решила не обращать на это внимание.
– Да, – спокойно ответила я. – Достаточно давно, чтобы успеть понять, что в вопросах религии у вас совершенно противоположные взгляды. Но я уже ухожу. Спокойной ночи, – и не дождавшись ответа, я вышла.
У меня на эту ночь было запланировано одно мероприятие, и я была полна решимости его осуществить. Я решила узнать, куда же каждую ночь уезжает наш гость. Так как я знала, что он не возьмет меня в свои спутники, то я решила за ним просто проследить. Всему виной было, конечно, мое любопытство и однообразие провинциальной жизни. И, признаюсь, я не осталась равнодушной к графу. Мне было интересно, какова же настоящая цель его поездок. Ревность – скорее это чувство подталкивало меня на этот бесчестный поступок.