Тем временем Никита ее разглядывал – слишком внимательно, пытаясь, видимо, найти сверхъестественные отличия девушки от обычного человека. Но не находил. Кровь молодого юноши сделала свое дело – утолила голод и оживила те ткани, которые уже много лет должны были быть мертвыми.
– Ты вампир? – недоверчиво переспросил он. – но вампиры же не существуют. Их нет. Это просто сказки для детей и образы для фильмов…
Элиза поборола желание ухватиться за возможность перевести все в шутку.
– А если существуют? И если это послание на бумаге написал тебе такой же вампир, как и я?
Никита с ужасом посмотрел на записку неведомого ему существа. Потом, как бы себя убеждая, проговорил:
– Но ты не похожа на вампира.
– Что же тебе мешает поверить? – с грустным вздохом спросила девушка.
– Твои зубы, – немного подумав, ответил он, и обрадовался, что нашел подходящий аргумент. – Да, твои зубы. У вампиров же клыки!
Неверие – или, скорее, нежелание верить – юноши все еще давало шанс вернуться назад, до этого неприятного им обоим разговора. Но Элиза не стала им пользоваться. Она решилась на откровенность, и не будет хвататься за столь любезно предложенную соломинку.
– Ты прав, вампиры имеют клыки. Но только в фильмах мои собратья разгуливают по улицам, ужасая прохожих своим внешним видом. В действительности клыки проявляются лишь непосредственно перед утолением жажды или на последней стадии голода. И еще: страх распятий, чеснока, осиновых колов, а также сверхъестественные способности как, например, умение летать и проходить сквозь любые щели – это все выдумки фильмов и книг, к нам они никакого отношения не имеют. Но есть кое-что, соответствующее правде: умение быстро двигаться и особый магнетизирующий взгляд, – закончила Элиза, умолчав лишь о способности читать мысли смертных.
– А гробы? – даже без особого таланта вампиров было заметно, что Никита чувствует себя присутствующим на пьесе абсурда.
– Гробы, – повторила Элиза. – Знаешь, до недавнего времени я тоже думала, что гроб – это необходимый атрибут жизни вампиров. Оказалось, что нет, – взглянув на юношу, она осеклась. Потом спросила: – Ты мне не веришь, ведь так? Не веришь в существование бессмертных существ, ни в то, что я не являюсь человеком…
Никита почувствовал себя виноватым.
– Прости, но в это трудно поверить.