– Располагайтесь, – раздался за моей спиной голос Аверьиной. – Павел Дмитриевич любит рассуждать на тему нынешнего положения дел в империи. Вы сошлись с ним на этом интересе? Если так, то общество Михаила Эдмундовича будет вам по вкусу, – указала она на мужчину, что сидел в кресле слева.
– Благодарю, – учтиво кивнул я ей и, чтобы не вызывать подозрений, для начала двинулся в указанную сторону.
– … это кажется диким, но это факт, – хорошо поставленным баритоном вещал мужчина своим собеседницам. – Я лично видел, как один беспризорник поймал крысу и очень радовался этому, – девушки на диване напротив изумленно ахнули, одна прикрылась веером, вроде как в испуге, только любопытные глазки поблескивали поверх него.
– Ой, какая жуть! – воскликнула другая дама, но при этом мужчину они не остановили, а продолжили с жадным любопытством ждать подробностей.
– И все это из-за «рекомендаций императора», что не возведены в ранг требований! – поднял палец вверх мужчина. – В других странах у рабочих есть права, и промышленники обязаны обеспечить им еду и кров. И все это введено в их обязанности, по закону! Потому ни в Европе, ни в Новом свете ничего подобного вы не увидите. Положение же рабочих в империи – ужасное. И все из-за того, что промышленники к рекомендациям Императора относятся спустя рукава…
Тут он заметил меня и на минуту прервался, чтобы представиться самому и представить своих собеседниц. Не остался в долгу и я, после чего Михаил Эдмундович задал мне вопрос.
– А вы, Григорий Мстиславович, как считаете – нужно ли нашему правительству ужесточать законы по отношению к крупному капиталу в пользу рабочих?
– Определенно, – тут же согласился я. – В противном случае, это не приведет ни к чему хорошему, и дело может закончиться кровью.
– Вот видите, – повернулся мужчина к двум дамам. – Я не одинок в своих взглядах.
Посидев с ними еще минут пять и так и не увидев Боголюбова, я раскланялся и двинулся к проходу с портьерами. Когда я прошел половину комнаты, одна из портьер была отдернута в сторону, и из-за нее вышел Анатолий. И сразу же заметил меня!
– Григорий Мстиславович? – удивленно и радостно воскликнул он. – Не ожидал нашей встречи.
И словно этого было мало, из-за моей спины меня окликнул еще один до боли знакомый голос.
– Григорий? Вы здесь? Какая приятная неожиданность!