Генерал взял в руки папку с документами и сделал пометку.
Говоров проследовал из штаба на аэродром.
«Вот тебе и здрасьте, – удивленно размышлял он. – Как все завертелось? Словно нагадал кто?» – он вдруг вспомнил свою, уже порядком забытую, беседу в пустом селе.
Нужно ли говорить, как дико смотрелась его запыленная фигура, в унтах, свитере и подранной кожанке, в салоне транспортного самолета высшего командования. Чехлы на сидениях, ковровые дорожки, лощеный адъютант в сияющих самоварным блеском хромовых сапогах, с открытой простецкой улыбкой и внимательным взглядом профессионального стукача.
Однако, доложив о распоряжении генерала, Павел, не обращая внимания на косые взгляды штабных попутчиков, уселся в кресло и тут же заснул. Сказалось неимоверное напряжение последних дней.
Проспал Павел до самой Москвы. Адъютант вручил направление в штаб ВВС и сунул конверт: – Вот, держи. Генерал распорядился отдать. После, после, – остановил собравшегося раскрыть бумаги Павла. – Сейчас уже в ангар потащат. Топай в ДС, а оттуда на попутке.
Столица встретила дождем. Нудный, совершенно осенний, слякотный дождь зарядил на весь день.
– Утро стрелецкой казни, – буркнул летчик, запахивая воротник потертой летной кожанки. Вид, что и говорить, не столичный. Пока добрался до штаба, три раза цеплял патруль. Но обошлось.
Седой, похожий на присыпанную мукой амбарную крысу, каким-то чудом нацепившую гимнастерку старшего комсостава, кадровик недовольно просмотрел отношение.
Опытный крючкотвор верхним чутьем уловил необычность дела. Ему совсем не хотелось заниматься им. А вопрос, при всей своей кажущейся простоте, требовал осторожности.
«Когда, скажите, было, чтоб какой-то лейтенантишка направлялся в кадры ВВС и не только без сопроводиловки и личного дела, а и даже без аттестата. Чудеса. Но вот подпись. Эта подпись знающему человеку говорила о многом.
Фамилия, еще совсем недавно опального героя событий на озере Хасан, неожиданно восстановленного в прежней должности комкора дорогого стоит. Этот генерал и в прежние времена славился своей решительностью и способностью идти в достижении цели напролом, а теперь и подавно.
«Зачем-то он принял участие в судьбе простого летчика? И что сейчас делать? Положить дело в долгий ящик? А если завтра он решит проверить, как выполнено распоряжение? Отправить в войска? Тоже не хорошо. Он его из боевой части выдернул, а я назад? Не годится, – полковник звякнул юбилейной медалькой, доставая из стола реестр. -.Вот что, выпишу я этому выскочке направление в училище. Точно! пусть опыт передает. Место теплое и от фронта далеко. Решено».