– Любопытно, – произнес Он вслух.
Дальше команды от мозга начали оживлять зависшую во времени и пространстве сцену. Он развернул кресло так, чтобы видна была картина, а также в поле зрения попадала получившаяся на полу птица. Потом сигара, затем ром в стакане и, о чудо, стало как-то все складываться в картинку. Он выдохнул очередную порцию дыма и почти обреченно сказал сам себе:
– Что ж, давай разбираться. Какой там, к черту, вечер – прямо сейчас.
Что-что, а сны разгадывать он любил. Да и не только сны. Жизнь наполнена всяческими знаками, совпадениями, случайными неслучайностями. Поток жизни изобиловал всем этим. Люди, встречи, события, сны, приметы… бесконечные цепочки причинно-следственных связей. А в этом случае очень многое собралось в Его квартире и, как ему казалось, об одном. И очередная мандала, за которой во второй половине дня должны приехать и сон, и птица на ватмане, и галка на полу, в точности повторяющая силуэт на картине. Он вспомнил, что накидал на бумаге сам сон, поднялся и взял лежащий на столе исписанный лист. Мысленно похвалив себя за такую предусмотрительность, начал читать наброски. Воспоминания живо захлестнули Его память и понеслись галопом. Он медленно проваливался во всплывающие ощущения сна, одновременно записывая трактовки символов.
Мозг раскладывал сон по полкам, и первым объектом анализа стал город. Ему пришло на ум, что это люди – жители города, кровь городской субстанции, без которой город становился мертвым. Люди, группы, индивидуальности, взаимодействия, развороты и повороты судеб за обыденной каждодневной суетой. «Что ж, начало положено, – подумал Он, – Это жители и их судьбы, воплощаемые в обычной жизни и закованные в рамки, границы улиц, домов, парков, магазинов, работы и развлечений». Планы, схемы, лежащие во сне на земле, являлись уже законченной работой, не подлежащей изменению, во всяком случае, на данный момент. Саму картину, конечно же, вспомнить было невозможно, и это была основная загадка сна. По Его ощущению она-то и объединяла всё: и схемы, и птиц, и самого художника. Большая неизвестная буква «Икс». Он решил двигаться от частного к общему. Он знал, что понимание всех частей системы не даст полной картины. Но другого выхода не было. И Он перешел к художнику. Уже то, что художник работал над таким произведением, как город с судьбами, планами, определенной детерминированностью для объектов рисования, наводило на мысли о чем-то высшем. Но Он с ухмылкой стряхнул с себя эту идею, так как сам и был во сне этим художником. «Еще не хватало мании величия», – подумал Он. И все равно уйти в сторону от образа художника как творческого начала не получалось. Иногда в науке говорят: «Ученые договорились считать некий постулат истиной и уже от него строить определенную теорию». И на самом деле не важно, верен ли был этот постулат, от которого можно было оттолкнуться. В результате «творческое начало» и стало вторым столпом в трактовке сна. «Всё кажется логичным», – подумал Он и образ себя в этом постулате как бы опустил, словно и не было в художнике его черт и словно не Он сам рисовал этот город.