В институт Вартанчик был принят вне конкурса, как золотой медалист.
Учились мы в параллельных группах. И были друзьями. Неразлейвода…
Вартанчик жил на врастающей в горку перпендикуляром к проспекту Ленина улице Кецховели, наискосок от русской церкви. Одноэтажный домишко, такой типичный для Арменикенда тесный дворик с тучным тутовым деревом посредине, под которым жаркими днями и летними долгими вечерами соседки перебирали горячие новости:
– Фадыкина палица лисапетну цепу попала… Сколько крову шло…
– Да, ты что?.. А я сегодня наквасила мацун. Вот баночка, отнеси Сирожику… Пусть покушает… Он такой худенький…
Время от времени тишина глухого уголка Большого Города наполнялась переливами колокольного звона, и набожные соседки крестились, что-то нашёптывая…
Выпадало ли вам счастье сиживать за чашечкой кофе на открытой веранде, и вслушиваться в неподражаемое плетение перлов арменикендского слэнга в изящной перебивке тягучих пассажей?..
Вечерами мы выбирались в Город погулять по нарядной Торговой, поглазеть на девушек, широко – из конца в конец – прошвырнуться по приморскому бульвару…
Я заходил во двор домика наискосок от русской церкви, стучал в незапертую дверь… А через полчасика, провожаемые всезапоминающими глазами, уже вдвоём, мы пересекали дворик в обратном направлении, и, пройдя под низенькой аркой, спускались до проспекта вождя революции, и шли, неторопливо перебирая знакомые улицы.
Мы были неразлучны, учились без напряжения, входили в сборную института по вело. И очень-очень хорошо дополняли друг друга.
..............................
Случилось это на отборочных соревнованиях.
Групповая велогонка. В какой-то момент я почувствовал, что сил больше нет, и, вообще-то совсем неплохой гонщик, скис. Еле крутил педали, и сошёл бы с дистанции, кабы не Вартанчик. Он, как добрая нянька, вился вокруг меня, успокаивал, обещал скорое второе дыхание. Подкармливал.
И я ожил…
Так совпало, что в этот момент нас догнал один из сильнейших гонщиков пелотона*. И, бросив друга, я укатил с ним.
А Вартанчик… Вартанчик сошёл с дистанции. И некому было в тяжкий момент поддержать его.
С этого дня появилась червоточинка в наших отношениях… Нет, мы не оборвали связи. Общались. Но прежнего тепла не было…
Прошла чёртова уйма лет, но в душе моей, не утихая, всё звучит и звучит до боли знакомое: