– Это был неверный ответ? – шепотом обращаюсь я к Лексу. После того, как Кирилл заставил друга читать процессуальный кодекс, в качестве наказания за наше самовольное расследование, я считаю его почти экспертом в местном законодательстве.
– Скорее неполный, – отвечает друг в голос, но, поскольку мы впали у офицеров в немилость, оборачиваются на нас только ближайшие курсанты. – Не все обстоятельства подлежат установлению, а только имеющие значение для конкретного дела, – просвещает их Лекс. – Так что, может быть, и ничего этим ханурикам не будет.
Хорошо, что мыслью нельзя никого убить. По крайней мере, без применения специальной техники. Запулить в Лекса чем-нибудь материальным никто также не решается, поскольку это было бы явным нарушением выбранной офицерами тактики, малодушие и непоследовательность.
– Ты! – на этот раз выбор Редженса падает на одну из курсанток, ту, которая посмотрела на Лекса со слишком большим интересом. Она также подскакивает и бежит занять место за кафедрой.
– Виды показаний.
Курсантка поднимает взгляд куда-то выше голов присутствующих и начинает без запинки перечислять.
– Кто из них не несет ответственности за дачу заведомо ложных показаний? – уже без паузы задает второй вопрос офицер.
– Подозреваемый и обвиняемый, – уверенно отвечает девушка.
– И? – нетерпеливо вопрошает Редженс.
Девушка теряется и также неминуемо отправляется на сорок кругов вокруг собравшихся.
– И… больше никто, – вздыхает Лекс. Пробегающей мимо курсантке он показывает два больших пальца, типа все равно молодец она.
Среди нервных курсантов я наконец замечаю Кейт. Она, как бы разминая ноги, пересаживается чуть в сторону, чтобы ее стало лучше видно из-за широкой спины ее подруги по учебе. Конспекты у нее аккуратно лежат стопочкой, и она кажется вполне уверенной и без них.
– Нулевая, – тут же зовет Редженс.
Кейт без промедления занимает место за кафедрой.
– Как определяется место проживания несовершеннолетнего? – тут же следует вопрос.
– С момента рождения до достижения ребенком возраста девяти лет несовершеннолетний проживает с матерью, – четко проговаривает Кейт смело глядя прямо на Редженса, – с девяти лет до дня окончания общего образования – с отцом. При отсутствии одного из родителей, право содержания переходит ко второму родителю, при отсутствии обоих – защитником несовершеннолетнего до завершения им образования считается руководитель сиротского приюта того сектора, к которому принадлежал родитель, имевший более высокий статус, или того сектора в котором ребенок был найден, если родителей установить не удалось.