– Интересно.
– Я тоже это делал, но ничего кроме растущей во дворе яблони не увидел.
– Значит, не сработало?
– Меня повесили на яблоне.
Образовалась неловкая пауза, и Джонни принялся рассказывать о своих родственниках. Они все погибали насильственной смертью. Половина из них была повешена, четверти отрубили головы, а остальных, как правило, убивал кто-нибудь из первых двух третей. Весь рассказ сопровождался отчаянной жестикуляцией и попыткой изобразить последнее выражение лица каждого из родственников. Потом Джонни пустился в рассуждения о плюсах и минусах той или иной казни. Себя он считал везунчиком, потому что при смерти на виселице успеваешь вспомнить гораздо больше моментов своей жизни, чем когда отрубают голову. Я возразил, что при естественной смерти от старости можно полностью вспомнить свою жизнь от начала до конца со всеми подробностями. Джонни внезапно замолчал, и по его выражению я заподозрил, что такую возможность он ранее вообще не рассматривал.
Взглянув на недоисписанный лист бумаги, лежащий передо мной, я прочитал последнюю фразу: «не спорь с водой». Интуиция мне подсказала, что здесь свою подсказку я уже получил и ждать больше нечего. Мы поднялись и направились к четвертому углу, но не прошли и половины пути, как увидели устремившегося к нам молодого человека. Он учтиво подхватил меня под локоть и повел сразу к выходу.
– Ваша подсказка: Одиссей.
– В каком смысле?
– О, вы тоже ищите смысл!
– Да, хотя как-то запутался. Все эти разговоры о логике …
– Я вам помогу! Есть один очень простой логический закон: не может существовать того, что нельзя себе представить.
– Но многие положения современной физики нельзя себе представить …
– О, он схватывает все на лету, – эти слова уже были обращены к моему сопровождающему и при этом он мягко, но настойчиво протолкнул меня в холл.
Я уже привык здесь думать на ходу, и поэтому машинально направился к залу с азартными играми. Но остановился на полпути около портье, который явно приготовился в очередной раз что-то сказать при «мистера Ша». Он даже собрался это записать.
– Вы в игровой зал?
– Да.
– Тогда ваша третья линия – целая, мистер Ша. – произнес он и сделал запись в журнале.
– Что это значит и куда вы это записываете?
– Это Книга перемены залов. Когда вы идете в круглый, игорный – это целая черта, а в квадратный – прерванная.