– С разрешения Совета, я возьму с собой ассасина Гамида в качестве помощника.
Горх вопросительно взглянул на Мага и тот, избегая тяжелого взгляда верховного волшебника, наклонил голову и продолжил.
– Сегодня я завершил создание печати подчинения Гамида, и теперь здесь он все равно стал бесполезен.
– Согласен. Совет возражать не будет. Но учти, по возвращению в Цитадель, тебя будет ждать другой смертник для тренировок, я и впредь не дам тебе расслабляться и терять навык бойца.
Горх поднялся.
– Ступай и исполни порученное справедливо. И справедливо будешь вознагражден.
– Поручение Верховного Совета Великого Магриба принято к исполнению и будет справедливо исполнено.
Установленные традицией фразы были произнесены, и Маг отправился к казначею.
У казначея, выполнив обязательные формальности, Маг получил дорожную сумку с тремя кошелями золотых, серебряных и медных монет и широкий кожаный браслет, имеющий накладные стальные пластины для защиты руки. Но кроме этого в браслете в особых углублениях хранился десяток драгоценных камней.
Когда Маг через галерею вышел в знакомый дворик, яма была уже засыпана. Гамид с повязкой поперек груди, со скованными руками сидел в тени и смотрел пустым взглядом поверх стен на далекие облака. Рядом стояли два караульных. Маг подошел к Гамиду и заслонил ему вид на небо.
– Завтра утром отплываем из Цитадели на эллинском каласе. Будешь выполнять обязанности моего слуги.
Гамид встал и перевел равнодушный взгляд на лицо Мага. Маг раздвоил зрение. Над головой Гамида в куполе души метались сполохи разочарования, ярости, ненависти, складывающиеся в багровый узор желания мести в самом крайнем ее проявлении – убийстве. И все это было туго затянуто белыми жгутами самоконтроля. А над всеми этими переливами клубился темно-фиолетовый туман контура подчинения. С многокрасочными узорными переплетениями, окружающими волшебников, увиденная картина сравниться не могла, но была по-своему тоже красива, хотя бы честными и яркими желаниями. Вот только отправляться выполнять поручения Верховного Совета с напарником, имеющим над головой факел эмоций, затянутый в узорные сетки внутреннего и внешнего ограничения, было не слишком удобно. Маг сосредоточился и накинул сверху дымку серого маскирующего заклинания. Конечно, сильный волшебник при пристальном изучении заподозрит обманку, но для среднего уровня видящих, купол души Гамида ничем не выделялся на фоне других людей, а пробивающаяся время от времени агрессивность вполне соответствовала характеру Гамида.