Осознаю, что сделал, только когда её бёдра упираются в мои. Накрутил футболку со стороны спины на руку и притянул к себе. Голая задница уперлась в ширинку, девка зашипела. Схватилась за мои бёдра пальцами, пытаясь оттолкнуться. Спиной прижалась к моей груди, демонстративно отвернулась, начиная выворачиваться. Макс застывает напротив, не зная как реагировать. Мы никогда не делили девушек, но сейчас почему-то захотелось сунуть ей член поглубже в рот. И плевать, что Макс об этом думает.
– Отпусти! – рычит на меня девка. Губы касаются её волос у затылка, пахнет шампунем для блондинок и чем-то сладким. Вторая рука так напрягается, что аш болит, но я не обнимаю её. Сверху видно, как ткань натянутой футболки демонстрирует напрягшиеся соски. Пахнет чудесно, как… Пахнет как рассвет. Какого…? – Свят, пусти меня!
– Строптивая дрянь! – шлёпаю её маленькую задницу. Она пищит и отскакивает, но я снова натягиваю её футболку и вжимаюсь в бёдра. Сносят крышу её порывистые попытки отстраниться. Член напрягся в штанах и я корю себя за такое слабоволие. Вторая рука горит от шлепка и хочется сжать её разгоряченную кожу. Полапать, грязно и так, чтобы она рычала и шипела в руках. Я бы даже смог сунуть в неё пальцы прямо при Максе, лишь бы почувствовать, как она сдается в моих руках.
– Пошёл ты, мудазвон конченный! – впивается когтями мне в живот, толкается, что есть сил. Пытается отстраниться, футболка трещит от нажима.
– Чёрт, ребята, вы же…
– Заткнись! – фыркаю другу, выпуская её из рук. Она вся раскраснелась, щёки покраснели, словно она впервые почувствовала чьи-то мужские руки. От Далии так и пахнет возбуждением. Будь на ней трусики, уже бы вымокли. Я голоден. Изголодался по этому. Еле успокаиваю дрожь в руках, когда отпрянула. – Проваливай, Киприану!
– Ты гандон, Быстров! – шипит на меня. Упирается задницей в стол и в меня тут же летит стакан. Я едва успеваю увернуться, даже не ожидая от неё таких действий. Бокал разлетается о стену позади, а девчонка словно фурия летит из комнаты. После неё в комнате остается приятный запах сладости и я собираю постельное бельё, вытряхивая осколки.
Друг пытается оправдаться, но я не слушаю, и выхожу из комнаты, чтобы постирать всё в постирочной. Дверь Далии хлопает так сильно, что стены трясуться. Она живёт буквально через пять комнат от меня. И когда я прохожу мимо её комнаты, слышу злобное шипение искрометного мата. Улыбка растягивает губы, становится приятно и я неосознанно наклоняюсь к наволочке, снова чувствуя этот запах шампуня и приторной сладости.