– Нет, – улыбка слетела с его лица.
– Тогда в чем причина необузданного веселья?
– Мы продали сто абонементов на домашние игры этого сезона.
– Действительно, повод для радости, – Съязвил Бороздин. – Вместимость стадиона составляет две тысячи человек, а вы говорите про сто абонементов. Выручка покроет долги по зарплатам?
– Нет…
– Тогда сотрите свою ухмылку и выполняйте свою работу.
Бороздин встал, стараясь приглушить злость:
– В последнее время я разочарован в коллективе, который по наследству мне достался от Старостина. И, скорее всего, я начну кадровые перестановки и увольнения уже в ближайшие пару месяцев. А теперь идите и работайте.
Устроив разнос, президент вышел из своего кабинета, оставив коллектив додумывать услышанное.
На матч открытия сезона «Гранит» приехал к «Пегасу». Гости полдня потратили на тренировки, после чего освободили поле хозяевам. Бороздин из кабинета наблюдал, как команда выполняла указания тренеров и составлял план на завтрашнюю игру. Ковалев постучал в открытую дверь и вошел внутрь.
– Насколько это возможно, команда готова, – доложил он. – По крайней мере, морально.
– Похвально, – Сергей сделал паузу. – Используем "ромб", к нему уже привыкли. Статистической информации о сопернике очень мало, поэтому начнем в такой расстановке. Это список заявленных игроков.
Он протянул лист бумаги ассистенту.
– Думаю, лучше начнем с осторожного темпа, – предложил Ковалев.
– Резонно. Пусть команда начнет готовиться.
Помощник главного тренера пошел выполнять указания. Бороздин еще поработал за ноутбуком, потом вышел на свежий воздух. Жара спала, дул прохладный ветер, который, возможно, принесет дожди. Чешкин издали увидел президента, помахал приветственно рукой и направился к нему.
– Завтра важный день, – проговорил спортивный директор.
Подлизывается, – подумал Бороздин, но вслух этого не сказал:
– Если все дни были спущены до этого момента в унитаз, то и завтрашний будет не лучше.
– Вы все еще злитесь?
– У меня такая работа, Арсений Павлович. Надо всегда вас держать в тонусе.
И после этих слов Бороздин вернулся в свой кабинет, заперев за собой дверь. Чешкин в последнее время сильно раздражал и философские изречения с лестью слышать совершенно не хотелось. А заменить его было не кем – кто согласится работать за копеечную зарплату в надежде когда-то разбогатеть?