Форма была новой, но из-за долго висения на плечиках в запыленном зале и множества примерок белая ткань приобрела грязно-серый оттенок.
Девочка надула губы от недовольства: школьный наряд ей не нравился, сдавливал горло жестким воротом, колол кожу, он имел мало общего с выглаженной униформой с иголочки, которую носили ученики бывшей частной школы Марики.
Девочка уже открыла было рот, чтобы запротестовать, стянуть ненавистную жесткую рубашку, но натолкнулась на мамин взгляд в зеркале примерочной. Женщина с грустью рассматривала свое отражение и, казалось, не могла поверить, что это действительно она. С небрежно собранными волосами, в мятом костюме, истоптанной обуви, Анна Голубева совсем не походила на себя прежнюю, улыбчивую домохозяйку, которая каждое утро часами наряжалась, чмокала Марику в щеку ярко накрашенными губами, отвозила дочку в школу, и даже за покупками ходила в лаковых туфельках, звонко цокая каблучками.
От тоскливого маминого взгляда у Марики перехватило дыхание, а внутри защемило что-то ужасно колючее. Она вдруг поняла: родителям уже не до нее, развод сделал их совсем другими – грустными и чужими.
На обратном пути из магазина Марика плелась следом за мамой, сжимала ручку пакета, который уместил покупки – форму и десяток тетрадей. Девочка мысленно пообещала: «Я все сделаю, чтобы мама с папой стали такими же, как раньше. Буду хорошо себя вести, стану отличницей, больше никаких троек. Запишусь в танцевальный кружок, как хотела мама. Она посмотрит мое выступление и очень обрадуется, заулыбается. И папа тоже меня увидит. Они помирятся. Обязательно. Мы вернемся домой, я буду ходить в старую школу, в класс, где мои друзья».
Размышляя, Марика чуть не врезалась в маму, которая остановилась возле клумбы у подъезда. Анна сказала что-то пожилой женщине, возившейся с белоснежными пышными цветами, потом сунула руку в карман и протянула измятую купюру.
Соседка покачала головой, срезала три пушистых белых хризантемы и вручила цветы Анне:
– Вот, держите, не надо денег, даже не предлагайте. Забирайте, пускай у девочки будет праздник, я все понимаю, у любого бывают трудные времена.
Мама закивала, прижала к себе нарядные цветы и заспешила к двери подъезда. Марика брела за ней, не поднимая головы и не обращала внимания на приветливое лицо соседки. Девочке было ужасно неловко: мама попросила цветы, а ведь раньше они всегда заказывали для учителя красивый букет из нескольких десятков роз, обвитый лентами и в хрустящей упаковке. А завтра Марика потащится в новую школу с тремя скромными цветочками, сорванными с дворовой клумбы.