Комната небольшая, вдоль стен полки, в центре стоит кофейный столик, накрытый черной тканью с какими-то символами и пентаграммами. В комнате не было искусственного освещения, только свечи, их было много. На столе стояли самые необычные свечи, которые Ник только видел, они черные с непонятными рисунками и надписями. Снизу привязан пучок травы, а в центре блестел искусственный черный глаз. На полу рядом со столом лежали подушки. А во главе стола сидел мужчина лет пятидесяти пяти, его волосы редкие и полностью седые, а на лице небольшая аккуратная бородка подчеркивала острые скулы. Майк быстро прошел к столу и сел на одну из подушек. Кроме них троих в комнату никто бы больше не влез.
– Проходи, Ник, присаживайся, – рукой показывая на подушку, что рядом с ним, произнес шаман. – Меня зовут Шошон, я медиум и могу общаться с мертвыми, ты пришел сюда увидеться в последний раз с дорогим тебе человеком, и я помогу в этом.
Он говорил все это, не открывая век, перебирая в руках четки. Он одет в легкую бежевую льняную рубашку с запахом и в широкие просторные брюки из такой же ткани, только серого цвета.
– Верно, – ответил Ник.
– И с кем же ты хочешь встретиться?
– С отцом, он погиб полгода назад, автомобиль… – Шошон поднял руку, показывая, чтобы Ник замолк.
– Если это отец, мне понадобится биологический материал, чтобы связь с ним была надежной. Кровь или волосы вполне подойдут, – произнес все в одной интонации, не выходя из транса.
– Хорошо, раз это необходимо… Об этом Майки ни слова не сказал, но уже поздно отступать. Я отрежу прядь..
Получив ответ, он показал на нож, что лежал рядом с Ником, хотя его только что тут не было. С виду это маленький нож для масла, но на вес он оказался тяжелее, отрезав прядь и вручив ее шаману.
В тот момент, как шаман начал произносить слова на непонятном всем языке, началась та магия, о которой рассказывал Майки. Свечи сами зажглись и начали плясать под песни Шошона, двигаясь из стороны в сторону. Затем они поднялись так высоко и так неожиданно, что Ник и Майк вздрогнули, такого он еще никогда не видел. А шаман сидел неподвижно, в одной руке четки, в другой прядь волос. Через какое-то мгновенье все успокоилось, и в комнате стало прохладно, по телу побежали мурашки.
– Он здесь и готов говорить, – сказал шаман, не открывая глаз.