По мере приближения планетка немного увеличилась. Она все еще была до смешного крошечной, зато теперь Эймс мог рассмотреть ее поверхность. Серебристо-серая, она была покрыта черными пятнами. «Горы», – подумал Эймс, но тут одно из пятен прорезала вспышка.
– О, нет-нет-нет, – взмолился он и принялся дергать руль, но шаттл продолжал двигаться по установленному курсу.
– В чем дело? – подслеповато сощурилась Моника.
– Там сплошные штормы! Что ты сделала? Почему мы не можем свернуть?
Моника поджала губы, отвернулась и принялась рассматривать свой маникюр.
– Моника? – позвал ее муж.
– Команда от имени администратора. Чтоб ты нас в еще большую задницу не занес.
Эймс застонал и откинулся на спинку кресла. Шаттл плавно вошел в атмосферу и начал набирать скорость, со свистом устремившись вниз. Хоть судно и не было предназначено для длительных перелетов и уж тем более прыжков, машинка неплохо справилась. Эймс даже подумал, что можно не торопиться продавать старушку, как вдруг они оказались посреди черного облака. Моника завизжала, вцепившись в подлокотники.
– Все нормально, – Эймс попытался взять ее за руку и успокоить, но и сам вцепился в кресло, когда молния прошила небо прямо перед ними. Следом все вокруг затрещало и загремело. Приборы погасли, затихли двигатели. На секунду все как будто замерло, но уже в следующее мгновение шаттл отправился в крутое пике.
***
Красная лампочка на приборной панели то загоралась, то потухала. В тусклых отблесках с трудом открывший глаза Эймс мог рассмотреть разгромленную кабину. Приборы висели на проводах, повсюду валялись вещи: буклеты, стаканчики из-под кофе, пледы. Все, что хранилось по укромным уголкам шаттла. По груди и бокам разливалась тупая боль от удара об руль. Эймс задержал дыхание и осмотрел себя: только увидев, что по рубашке не растеклись кровавые подтеки, он смог выдохнуть. Голова звенела. Он поднес руку к виску, кончики пальцев мазнули по кровавой ссадине. К горлу подкатила тошнота. На ощупь Эймс исследовал лоб: была разбита бровь, на линии роста волос надувалась шишка. Во рту стоял мерзкий металлический привкус – Эймс так сильно сжал зубы, что закровили десны.
Но все отошло на второй план, когда он обернулся и увидел Монику, распластавшуюся в пассажирском кресле. Голова запрокинута, на шее и плечах наливаются синяки от впившихся в кожу ремней безопасности.