Ей никто не отозвался, и она покачала
головой.
— Ну я же знаю, что ты там.
Вылезай!
Снова тишина.
— Считаю до трех, потом жахну по этой
куче шокером.
Угроза подействовала. Большой лист
пенопласта — похоже, часть упаковки от чего-то крупного, типа
холодильника — сдвинулся, и из-за него показалась косматая шевелюра
пожилого темнокожего бродяги. Он, щуря опухшие глаза, уставился на
Джулию, будто не сразу признал. А потом расплылся в приветливой
улыбке, демонстрируя желтые, наверное, месяцами не чищенные зубы,
половины из которых к тому же не хватало. Волосы его и короткая
неопрятная борода серебрились сединой, резко контрастирующей с
темной кожей.
— О, прекраснейшая! — неожиданно
глубоким бархатистым голосом нараспев произнес он. — О, затмившая
собой солнце и луну! Каждый раз, когда я вижу твое милое моему
сердцу лицо, душа моя поёт, а чресла мои, казалось бы, давно
увядшие, начинают…
— Какого черта, Морган? — жестко
отозвалась Джулия, не обращая внимания на его дифирамбы. — У тебя
завтра в двенадцать медицинское освидетельствование. Чтобы нам
одобрили ходатайство о назначении УБД, ты должен быть чист, как
стекло!
Старик виновато пожал плечами и
попытался было подняться, но потерял равновесие и плюхнулся на пузо
прямо поверх кучи мусора. Одежда его мало от этого самого
мусора отличалась — сплошь какое-то рваное замызганное тряпье
неопределенного цвета.
— Я… Я виноват перед тобой, о
жемчужина моего сердца! Но я… Я…
Он потянулся было за выпавшей у него
из рук толстостенной бутылкой, на дне которой еще оставалось на два
пальца какой-то мутной желтой жидкости. Но Джулия опередила его,
резким движением опустив окованный броней ботинок. Бутылка под ее
ногой брызнула в стороны осколками. Пьяница так и замер с
протянутой вперед рукой, а потом медленно поднял глаза на
полицейскую.
— Ты подвел меня, Морган, — негромко,
но твердо произнесла она. — Какого хрена? Ты же держался больше
двух недель! А теперь все анализы — псу под хвост. Выходит, я зря
трачу на тебя время? Ты сам-то хочешь выбраться из этого дерьма?
Или так и сдохнешь на помойке, как старый шелудивый пес?
Бездомный что-то виновато бурчал,
пытаясь подняться, но Джулия уже отвернулась от него и зашагала ко
входу в здание. Я последовал за ней. Оглянувшись, увидел, что
бродяга, стоя на четвереньках, провожает нас взглядом, и глаза его
блестят от слез.