Таня, Татьяна Павловна – так обращались к ней на работе в школе, сидела в своей комнатке воспитательницы пришкольного интерната и вязала варежки для сына Мишки. Несколько клубков пряжи из домашней овечьей шерсти по почте еще весной прислала сестра Никиты, но короткое сибирское лето никак не для вязания. Таня, заметив недомогание мужа, еще в начале июля все уговаривала его слетать в Туруханск в больницу и показаться врачам, но Никита все откладывал, объясняя это тем, что дел невпроворот, и все надо успеть до осени. Когда же наступила эта самая осень, муж стал готовиться к своей «экспедиции», как он, шутя, называл свой главный охотничий период с октября по февраль по добыче соболя. С большим трудом, уже пустив даже слезу, Тане еле-еле удалось упросить Никиту перед самым началом охотничьего сезона все же полететь на почтовом вертолете в райцентр. Тот и сам, в конце концов, понял, что со здоровьем твориться неладное и согласился показаться врачам и обследоваться. Последним аргументом в пользу этого решения явилось то, что сестра Тани, которая заведовала почтой в Сайгире, за два дня до прилета вертолета поведала, что новый скоростной теплоход, который стоял в Дудинке, вышел из порта на пробный рейс, и что ей даже прислали примерное расписание. Все вроде бы складывалось вполне хорошо: с утра прилететь в Туруханск, в течение дня пройтись по врачам, а на следующее утро сесть на теплоход и на третий день прибыть обратно. Света, сестра Тани, по рации записала Никиту на прием к терапевту, к фтизиатру и на рентгеновский снимок, чтобы успеть все за рабочий день.
Проводив мужа, Таня, чтобы снять нервное напряжение, прихватила клубок с терпким овечьим запахом с собой на работу и, пока ученики, которые проживали в интернате, были в школе, начала вязать. Своим женским сердцем она чувствовала, что Никита болен очень серьёзно, и предощущение страшного трагического конца, как бы она ни старалась не думать о ней, изматывало ее так, что она даже стала в последнее время испытывать какую-то физическую боль от него. За предыдущие полтора дня – за прошлую ночь и сегодняшним днем до обеда – она постепенно заканчивала уже вторую пару варежек, – сыну Мишке как раз хватит до весны. До весны… Таня в последнее время стала страшно суеверной и боялась всевозможных планов на будущее, и любые мысли с разными перспективами старалась заглушать в самом зародыше. Вот и сейчас, подумав о том, что двух пар варежек сыну вполне хватит до весны, чуть не ойкнув, усилием воли стала думать о своей работе.