Шесть Считающих сосен из этой рощицы слушали седьмую, старейшую, чей узловатый ствол украшало число тридцать одна тысяча семьсот тридцать четыре. Разговор занял семнадцать лет, здесь он ускорен для удобства.
– Помню, в моё время вокруг не были сплошные поля.
Сосны оглядели тысячи вёрст окрестностей. Небо мигало, как плохой спецэффект из кино про путешествия во времени. Появлялся снег, лежал минуту-другую, затем таял.
– А что же было? – спросила ближайшая сосна.
– Лёд. Но не такой, как нынче. В те годы ледники были настоящие. Не то что нынешний снежок: зимой выпал, весной растаял. Те льды и снега не таяли веками.
– И куда же они делись?
– Всё ушло.
– Куда ушло?
– А куда всё уходит. Вечно все куда-то спешат.
– Ого. Вот это сейчас жёстко было.
– Что именно?
– Да эта зима только что.
– И это вы называете зимой? Вот, помню, была я росточком, у нас были такие зимы…
И тут дерево исчезло.
После потрясённого молчания, длившегося несколько лет, молодая сосна сказала:
– Ну, дела! Она просто исчезла! Раз – и всё! День назад ещё была, а сегодня уже нет!
Будь остальные деревья людьми, они бы сейчас неловко переминались с ноги на ногу.
– Так случается, дружок, – ласково сказала одна сосна. – Её забрали в Лучшее Место[1], можешь не сомневаться. Она ведь была добрым деревом.
Младшенькая, которой едва стукнуло пять тысяч сто одиннадцать, спросила:
– А что это за Лучшее Место?
– Мы точно не знаем, – признала другая, неуютно покачиваясь от метели недельной длины. – Но полагаем, что оно как-то связано… с опилками.
Деревья не способны замечать события, занимавшие менее дня, а потому не услыхали стука топоров.
Ветром Сдумс, старейший волшебник Незримого университета – всемирно известного центра магии, волшебства и сытных обедов, – тоже готовился к смерти. Он чуял её приближение всем своим слабым, дрожащим телом.
Конечно, думал он, катясь в кресле-каталке к своему кабинету на первом этаже, в каком-то смысле все знают, что когда-нибудь умрут, даже не волшебники. Никто не знает, где был до рождения, но когда наконец рождаешься, то вскоре узнаёшь, что прибыл сюда уже с обратным билетом.
Но волшебники действительно чуяли свою смерть. Конечно, нельзя предсказать насильственную гибель вроде убийства, но если причина смерти – просто в том, что запас жизни кончился… что ж, такую они предчувствовали. Обычно предчувствие приходило заранее, чтобы было время вернуть книги в библиотеку, постирать свой лучший костюм и занять как можно больше денег у друзей.