– Прошу извинить меня за рассеянность, не каждый день гранты выигрываешь, – опять умасливаю и мне это удается.
На сухом лице Куравлева проскальзывает легкая улыбка.
– Я предлагал нам с вами отпраздновать эту победу. Как раз выходные скоро. Могли бы собраться на моей даче.
Что-то цепляет в его словах, пока не улавливаю, но все же…
– Всем составом поедем?
И опять замечаю недовольное выражение на лице Семена.
– Нет, Яна Владимировна, я бы хотел узким кругом. Будете вы, я, ну, может, еще пара коллег. Просто у моей мамы день рождения также в выходной и я… я бы хотел, чтобы вы поехали со мной… в качестве моего дорого друга, спутницы, если позволите…
Киваю заторможенно. Однако интересный поворот. Присматриваюсь к мужчине. Невысокий, щупленький даже. И лицо простое.
Куравлев не знойный мужчина. И… он совсем не похож на харизматичного и крепкого, широкоплечего и рослого Михаила, моего бывшего мужа.
Так. Стоп. А почему я сейчас их сравниваю?!
Одергиваю себя мысленно. Даю себе оплеуху за то, что я всех сравниваю с Вороновым. С предателем и изменником и отчего-то все мужчины ему проигрывают…
Его харизме, мощи…
Глупо, Яна.
Ты знаешь, что солнце обжигает, оно вырывает твои крылья, безжалостно их опаляя, и ты летишь на землю, разбиваясь.
Отгоняю от себя лишние мысли и еще раз приглядываюсь к преподавателю с нашей кафедры. Молодой еще. Лет сорок. Волосы светлые, зачесанные на косой пробор. Костюм слегка мешковато сидит на плечах.
Обычный. Купленный в масс-маркете, где и я одеваюсь. Это не эксклюзивный пошив моего бывшего мужа.
Я присматриваюсь, не нахожу ни одного сходства и это дает надежду на то, что нужно идти от противоположного, нужно дать себе шанс, вспомнить, что я женщина и нравлюсь…
Заставляю себя улыбнуться еще шире, а Семен, чувствуя перемены в моем настроении, кладет руку на мой локоть.
Рукав у моего платья три четверти, так что холодные пальцы мужчины касаются оголенного участка кожи, доверительный жест, который мне становится неприятным.
А я решаю кое-что проверить, поэтому, легонько улыбаясь, отвечаю:
– Семен Павлович, в выходные садик закрыт, и я не знаю, смогу ли оставить дочку…
Повисает пауза. Мужчина словно спотыкается и глаза прячет, на мгновение опускает. И только этот жест мне о многом говорит. Я никогда не скрывала у себя наличие дочери. Да и как, когда с животом размером с арбуз на кафедре защищала свою диссертацию. И поблажек мне комиссия на мое положение не делала.