Миг, равный вечности
Когда представлялось, что за келлией собирается несметное скопище недовольных людей, что они ломятся в двери, что стены разваливаются на четыре стороны, пустынножитель Серафим, впоследствии Саровский, догадывался, что это проделки сатаны, и преодолевая жуть, продолжал стоять на молитве. Однажды ему выбили косяки дверей и бросили к ногам березовый кряж, которым потом с трудом вынесли из келлии восемь человек. Старец и тут решил, что это действия злых духов. Но когда в лесу подошли крестьяне (он заготавливал дрова), отец Серафим, конечно, принял их за натуральных, живых людей. Крестьяне, подступив к нему, потребовали, к его удивлению, деньги.
– Сколько к тебе ходит паломников!.. И все денежки несут, – откровенно ухмыльнулся один из них.
– Я ни от кого ничего не беру, – спокойно ответил пустынножитель.
Вдруг один из крестьян набросился на него сзади: все-таки старец стоял с топором. Но позорно свалился с плеч, ушиб в падении ногу о бревно. Разбойники на миг оробели, и это видел отец Серафим. Стоило ему броситься на них (такая мысль шевельнулась в нем), и он бы поверг их в бегство, но вовремя вспомнил слова Спасителя: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущий убить» и разгадал бесовский замысел. Затем опустил топор на землю, скрестил руки на груди и сказал:
– Делайте, что вам надобно.
Его ударили обухом топора по голове, его изувечили, но это был тот самый миг, который доказал, что он вышел из поединка с бесом победителем, что он – великий дух.
Себя увидя
Однажды Саровскую обитель посетил генерал Л-н со многими орденами на груди. Ехал мимо и решил: отчего не заглянуть? Пообедал, затем с рассеянным любопытством прошелся по территории монастыря, зевнул. Обитель как обитель, храм как храм, подумал он. Собрался дальше ехать, как вдруг в воротах монастыря встретил знакомого помещика Прокудина, и тот посоветовал ему:
– К старцу Серафиму непременно зайди.
Генерал пожал плечами.
– Да что, я монахов не видел? Ну, старец, эка невидаль!
Нетерпеливо повернулся, несколько выпятив грудь и звякнув орденами.
– Зайди, не пожалеешь, – интригующе повторил помещик, и Л-н, по привычке пожав плечами, направился к затворнику, ладно, мол, сделаю такое одолжение.
Как только вступил в келлию, отец Серафим первым вышел навстречу и поклонился генералу. Низко в ноги. Л-н в недоумении остановился: солдаты и те не почитали его с таким смирением.