Суздальцев тихо вздохнул.
– С самого рождения ему выпали плохие карты, и они оказались битыми. Думаю, что попытка променять свою нищенскую юность на колонию была для него единственно доступным способом огородиться от внешнего мира и от того страшного и коварного в нем, с чем ему в одиночку было не справиться. И он выбрал жизнь подальше от людей и цивилизации.
– Вы хотите сказать, что мой сын может продолжать дружить с Эдвардом?
– Ничего не могу сказать, пока сам не увижусь с ним. Тогда и поговорим. Ведь последний раз я видел его двадцать лет назад. Но в одном я убежден: иногда неказистое дерево может буйно цвести и давать превосходные плоды.
К полудню, на пятый день работы, хижина приняла вид завершенного строения. Зеленым шатром над ней нависли кленовые ветви. Покатую крышу спасал от протекания дождя наброшенный на ивовые плетенки кровельный толь, который покрыли дерном. К боковым стенкам из подогнанных друг к другу жердей густо подвязали хвойные лапники, чтобы их лесное жилище казалось неприметным. Лишь в одном месте вырезали отверстие для вывода дымоходной трубы. Когда пришло время подумать об убранстве лесной лачуги, Эдвард с Денисом отправились в сарай, забрали оттуда развалившиеся стол, тумбочку, пару стульев, прочие необходимые в быту предметы, все это вместе с огромной чугунной печью с дымоходом погрузили в тележку и покатили на Волчьи холмы.
Позади них на поводке шагал Маугли.
Взобравшись на холм, Эдвард вооружился инструментами и быстренько починил привезенную мебель. Стол занял место в самом дальнем от входа углу. Часть пола, чтобы удобно было лежать, застелили толстым слоем сухих листьев и сена, поверх них уложили циновки. Вход в хижину прикрывал брезентовый полог. Установили печь и попробовали зажечь ее. Эдвард чиркнул спичкой, хворост загорелся и через минуту он пылал вовсю. Чтобы не дать погаснуть огню, Денис сбегал к свежесрубленным дровам, взял те, что поувесистее и суше, принес и бросил в пламя. Дымоход работал надежно. Правда, печь, будто ненасытное чудовище, пожирало дрова, зато угольки в ней красиво разгорались.