Еще выяснилось, что мрамор просто так, по желанию, не отпускается, поскольку является ценным отделочным материалом строгой отчетности. Кроме того, непонятно, сколько именно квадратов мрамора необходимо, а главное, неизвестно, где его взять.
Хотя Мите, как любому москвичу, было ясно: если где-то в Москве и может быть мрамор, то только в Метрострое.
* * *
В последующие годы Вихрову неоднократно пришлось общаться с руководством метрополитена: через некоторое время офисы этой организации приобрели тот лоск, который свойственен офисам всех крупных и богатых компаний. Но в 1992 году до этого было далеко: офис Метростроя хоть и располагался в новом здании над станцией «Цветной бульвар», но внутри больше напоминал районный ЖЭК. Верхняя часть стен была покрашена, нижняя обтянута пленкой «под дерево», а швы посередине стены закрывала так называемая раскладка – дешевая сосновая рейка. На полулежал линолеум, «дышавший» пузырями в разных местах. Все это Митя успел так подробно рассмотреть, поскольку в поисках кабинета директора обошел два безлюдных этажа и только на третьем набрел на табличку с нужной ему надписью.
Покой начальника, как водится, охраняла секретарша. Однако Вихров не встретил в ее лице серьезного препятствия, так как и секретарша, и сам начальник Метростроя Олег Николаевич Родин (как зовут руководителя, Митя благоразумно разузнал заранее) были слегка удивлены: не каждый день к ним на прием приходил музыкант, да еще и руководитель учреждения культуры.
Войдя в кабинет Родина, Митя представился, протянул свою визитку и сел на предложенный стул.
– Неожиданный визит, – начал разговор Родин, крутя в правой руке полученную карточку и вопросительно глядя на гостя. Левой он нажал кнопку селектора:
– Людочка, принесите нам чаю, пожалуйста!
Родин достал свою визитку и протянул Вихрову:
– Слушаю вас, Дмитрий Сергеевич.
За эти несколько секунд Митя успел рассмотреть кабинет начальника Метростроя. На Вихрова пахнуло семидесятыми: у стены за спиной начальника было развернуто стоящее под углом темно-красное бархатное знамя Метрополитена имени В.И. Ленина, чей ярко-желтый профиль был вышит в центре полотнища, по краю которого шла такого же цвета бахрома.
«Ну ничего себе», – улыбнулся про себя Вихров. – «Прямо как у нас в школе когда-то, в красном уголке пионерской комнаты. И шкафы такие же…»