– Ага, – согласился с ним второй. – Щас начнётся.
– Гегель приблизил диалектику к научному пониманию, – послышался голос с кафедры. – Именно Гегелю принадлежит открытие законов диалектики, открытие парных категорий диалектики…
Профессор сыпал терминами, останавливался, делая многозначительные паузы, и уже несколько раз кое-что пытался диктовать студентам, часть из которых усердно вели конспекты.
– Чего-то пишут, – прошептал первый. – А ты не пишешь?
– Не пишу, – ответил второй. – Всё равно придётся с кого-нибудь «сдуть».
– А если не дадут? – тихо спросил первый.
– Как это не дадут? – последовал ответ. – А солидарность?
С кафедры послышалось:
– То есть усилиями Гегеля диалектика превратилась в научную систему.
Профессор на несколько секунд остановился, повернул голову в сторону больших окон и, казалось, глядя на осенний академический парк, о чём-то задумался.
– Не нравится ему эта погода, – решил про себя первый студент. «А кому эта погода понравится, слякоть одна и скучища!» – подумал он и прошептал:
– Скучная, как эта диалектика.
А в аудитории продолжали раздаваться глухие слова профессора.
– Диалектика Гегеля носит идеалистический характер. Это диалектика понятий. Диалектика идеалистического развития мира. И, наконец, третий этап развития диалектики связан с именами Маркса и Энгельса. Здесь диалектика приобрела подлинный научный характер. Они, то есть Маркс и Энгельс, поставили диалектику с головы на ноги.
Первый студент повернулся к соседу и тихо заметил:
– Завалит нас фамилиями!
– Ага, – согласился сосед и, склонившись над толстой тетрадью, что-то там записал.
– Конспектируешь? – прошептал первый студент.
Сосед не ответил и продолжил водить ручкой по белому листу.
«Конспектирует», – решил про себя первый и аккуратно крупными буквами вывел на первом листе: «Диалектика».
– Диалектику Гегель противопоставляет метафизике, – донеслось с кафедры. – В понимании Гегеля диалектика – это антиметафизика. – Профессор взглянул на первые ряды слушателей и произнёс: – Что такое метафизика? Само слово «метафизика» что означает?
С первых рядов донеслось не очень уверенное:
– «После физики».
– Да, – обрадованно подтвердил профессор. – Именно «после физики». Некоторые говорят, что этот термин появился у Аристотеля, но это не так…
За окнами потемнело, и пошёл нудный осенний дождь. В аудитории стало зябко, и первый студент шёпотом заметил: