А хмурый сосед по камере прилип как банный лист с душевными разговорами и поначалу казался таким заботливым и душевным, что Фэд ему почти поверил. Хмурый всё расспрашивал его о жизни, о семье и прочей бытовой чепухе, рассказывал о себе, о том, что тоже ненавидит этих пузатых, которые угнетают простой народ. После двухдневного пребывания хмурый объявил, что его могут скоро выпустить, потому что на него у них почти ничего нет. Сказал, что как вернётся домой, так сразу сообщит ребятам, что здесь страдает парень, волевой боец, правильный товарищ, и как бы между делом спросил:
– Кому сообщить о тебе, товарищ?
Фэд встрепенулся и не сразу ответил. Ему показались слишком подозрительными эти ласковые, участливые слова хмурого.
– Некому обо мне сообщать, – тихо ответил он и заметил некоторое замешательство хмурого, который, наверно, не ожидал такой скрытности от молодого парня.
– Ну ладно, некому так некому, – пролепетал сосед и удалился к себе на койку.
А на следующий день задержанный снова сидел перед следователем и молча вспоминал услышанный ранее стих:
И кажется, что то мгновенье,
Что за чертой случайностей живёт,
Прекрасно будет, без сомненья,
И ждёшь его – а вдруг оно придёт.
Та роковая сущность,
Что таится пока ещё неведома сейчас, —
Как знать, быть может, там всё пусто
И это где-то поджидает нас.
– Вы что-то сказали? – спросил Вил.
Фэд покачал головой, вздохнул и проворчал:
– Сидим, отдыхаем, а ни попить, ни закусить. Где человек, который…
– Который в этом раю может нам что-то подать? – продолжил Фэд. – Никого, хоть кричи.
– Да-с, запропастились помощнички! – проворчал облысевший. – Не то что раньше. Раньше бывало… – Он мечтательно покачал головой, взглянул куда-то вверх и, легко вздохнув, произнёс: – Был порядок. А сейчас…
Фэд в знак согласия кивнул и решительно добавил:
– Революционный порядок. Железная рука революции правила. – Он резко поднялся с кресла и гаркнул: – Эй, человек! Подь сюды!
Через полминуты появился тонкий человек и, кивнув, что-то спросил на чужом языке.
– Вина! – гаркнул Фэд и подозрительно уставился на вошедшего.
Тонкий человек понял, о чём его просят, и, видимо, спросил, какое вино требуется.
– А подай-ка нам, голубчик… – Фэд на несколько секунд задумался, а затем с лицом ехидного человека произнёс: – Хересу нам… – Он саркастически сморщился, словно предчувствуя фиаско тонкого человека, и добавил: – Де-ла-Фронтера.