Четыре года назад
И как мне теперь жить? Быть матерью одиночкой, без какой–либо материальной поддержки? Те деньги, что я получила от Воронова, покрывают все долги отца и у нас остается дом. Один домишко в двадцати километрах от города и пустые счета. Спасибо, папа. Твои азартные игры, стоят нам всем нервов, а мне лично незапланированной беременности. Я ни в чем не виню маму. Она развелась с ним давным–давно, но поддерживает, то есть поддерживала до тех пор, пока к ней не заявились коллекторы. С того момента, мы живем в аду. В прямом смысле. И не надо меня осуждать за то, что я повелась на предложение Егора. Я сроду не думала, что заменяя подружку в массажном салоне, столкнусь с таким типом. Типом, что разведет меня на секс, как малолетку.
– Ку–ку, чем занимаешься?
Таська врывается в мою комнату и плюхается на мою кровать. Я разделяю нас подушкой.
– Так, думаю кое о чем.
– О чем? Давай, колись.
Не очень хорошая идея рассказывать младшей сестре о том, что со мной приключилось, но маме признаваться еще страшнее.
– Я беременна, Тась.
– Что? От кого?
Русые волосы Таси, собранные в хвост, ударяют меня по лицу, когда она вертит головой и твердит: «обалдеть».
– Неважно от кого. Мне рожать или…?
– Ты же будущий медик и в курсе, что бывает после первого аборта?
– Да, но…
– Рожай, Ась. Мы с мамкой поможем. И с отца стрясем всё, что положено.
– Нет!
– Да что нет? Он заделал ребенка, а возиться тебе одной?
– Там всё сложно. Понимаешь, я…взяла деньги у него. Откуда ты думаешь, у нас нашлось, чем расплатиться с банком?
– Ты переспала за бабки что ли?
Я прячусь за второй подушкой, взятой из–за спины сестры.
– Чтоб меня током шарахнуло! Во что ты ввязалась?!!!
Она хочет посмотреть мне в глаза, но я не даюсь. Мне стыдно и я не знаю, как оправдаться перед ней. Мама меня тем более четвертует. Для нее нет ничего важнее моего образования.
– Я жду. Кто он. Если не скажешь, расскажу всё матери.
– Пожалуйста, – я хватаю ее за запястье. – Дай мне время.
– Говори. – Таська задирает подбородок.
– Егор Воронов.
– Мать моя женщина…
– Никому ни слова, поклянись мне. Мама будет пытать, ты не выдашь.
– Клянусь. Но это охрененная новость! Он же миллионер! Да у тебя с твоим дитём забот не будет!
– Нет! Ни он, ни кто–либо другой не узнает, что я ношу его ребенка. Поняла?
– Ага, – сестра достает из кармана клетчатой рубашки шоколадный батончик и к моему горлу подкатывает тошнота. – Прости.