Когда они остались в своей гостиной наедине, стало очевидно, что молчать дальше не выйдет – но он всё же молчал, не зная, как выразить свои мысли так, чтобы не ранить её, и глупо разглядывая бархатную портьеру. Кажется, он даже пытался пересчитать бахрому на ней.
Кая не понимала, отчего он так зол – ей самой её поступок казался вполне естественным. Она любила его, он был её мужем, не просто консортом – но королём-консортом, полноправным соправителем. Казалось естественным подчёркивать его статус и её уважение к нему.
Видя, что разговаривать он совсем не расположен, она робко, осторожно взяла его за руку.
Тяжело вздохнув, он столь же осторожно сжал её пальцы в своих, продолжая взглядом пересчитывать нитки бахромы.
Ей подумалось, что перчатки сейчас совершенно лишние, и она предпочла бы чувствовать его кожу своей.
– Вы злитесь на меня, – грустно повторила она.
– Злюсь, – не глядя на неё, согласился он, сбиваясь со счёта.
Она вздохнула и сжала его руку крепче.
Он тоже вздохнул, оставил в покое бахрому и привлёк жену к себе, обнимая.
Ни её пышное парчовое бальное платье, ни его парадный костюм с золотым шитьём не способствовали близости объятий, но им обоим, совершенно точно, эти объятия были очень нужны прямо сейчас.
– Ну что вы такое творите, дорогая? – с укором проговорил он ей в волосы, борясь с искушением извлечь из них все драгоценные шпильки и распустить её сложную причёску.
– Я вас люблю, – ответила она вроде бы невпопад.
Вздохнув и окончательно отказавшись от покушений на шпильки, Канлар парировал:
– Любовь не терпит унижения.
Она сперва не поняла, к чему он это сказал; потом в её мыслях всё сошлось, и она тут же и осознала, почему он злится – и начала злиться тоже, потому что она увидела в его позиции самоунижение. Ей показалось, что он недостаточно ценит самого себя и свою роль при ней, что он не понимает, сколь многое он делает и для неё, и для страны, что…
– Ну, знаете ли! – она отпрянула от него и в негодовании всплеснула руками. Затем, сверкая глазами весьма воинственно, принялась горячо и лихорадочно пояснять свою позицию: – Вы мой муж и соправитель, вы полноправный король-консорт Райанци, и это требует к вам особого отношения в том числе и с моей стороны!
Горячность эта очень шла к ней, оживляя дорогой парадный облик королевы красками жизни и эмоций. Он бы залюбовался ею, но вопрос казался ему слишком важным, чтобы оставить его без обсуждения.