На неделю она замкнулась в себе. Покаяния мужа игнорировала и нос от него воротила. Готовить перестала, сама ела мало и сепаратно, а сыну деньги совала – поешь в кафе. Ночи проводила в гостевой спальне, благо апартаменты позволяли. Сын тоже ушёл в себя, от расспросов воздерживался. Несчастные дни пришли в семью Лакистрайкиных…
Книга Бытия – нашего, между прочим, – описывает процесс творения в виде рабочей недели: Великий Труженик создал мир за шесть дней, седьмой установил выходным. Нам бы каплю такой работоспособности, эффективности и умения расслабиться после трудов праведных. Но ведь и Света за шесть дней воссоздала семью из праха. И было ей не легче, чем Ему. Деяния их несравнимы? Так ведь и возможности… капля солёная – точно по образу и подобию океана, но объёмы! Выплакав горе в подушку, Света реанимировала союз женщины и мужчины. Она просто наконец приняла мольбу о пощаде, отказавшись от кольца с бриллиантом. Любовь в Свете сохранилась, как оазис в выжженной пустыне. Катарсис смирения изменил судьбы Лакистрайкиных.
* * *
– Ну, в чём твоя печаль, главная? – хитро спросила Катька, протягивая таблетки.
– Печаль? – Мишка пожал плечами. – Напиться бы с горя, да блин, всё хорошо!
– Прикалываешься! А если всё хорошее усилить химической формулой? – Катька потянулась всем телом, напрягая животик под майкой и ещё кое-что в двух экземплярах.
– Давай без химии, своими силами! – Мишка опрокинул соблазнительницу на кушетку и запечатал ей рот поцелуем. Розовые кругляши покатились по полу. Секс и без них случился остервенелым.
Но и пилюли никуда не исчезли. Закатившись под кушетку, спрятались-притаились. Химия дури хитра по натуре: умеет уступить, выждать момент слабости, эго-жалости к себе любимому. В этом сила дури – будь то C11H15NO2 или C2H5OH. Химическая формула рушит формулу жизни.
Компьютерные души
Президентский дворец фантазией Влада раскинулся на высоком мощном мысу – словно дредноут рассекал море. «Кормой» он примыкал к западной окраине маленькой Ялиты, до центра – пять минут на лимузине по пустой авениде. Но креатор предпочитал пешие прогулки в курортном раю.
Влад не был архитектором, потому его дворцовая недвижимость оказалась эклектичной и замысловатой в роскошных формах. Он устроил на мысу битву стилей и эпох, словно в советском санатории, когда модерн запросто пристраивался к истории. Футуристические белые кубы прилипли к скалам прямо над морем, а выше, как волоски на макушке торчали мавританские башни. В огромном парке попадались небольшие замки и большие финские срубы. Там, где дворцовый мыс рассекал море надвое, высился Капитолий с тяжёлым куполом и мраморной лестницей от пристани к колоннаде. В отличие от вашингтонского он был во власти ветров и имел флюгер в виде развёрнутой книги. Всю эту эклектику связывали платановые и кипарисовые аллеи, просторные дворики с арками, цветниками и стрижеными кустами. Имелся песчаный пляж с россыпью бунгало. Часто под Луною купалась ведьма, голышом, не ведая стыда. Светка тоже купалась, но при солнце, после пробежек с мужем по набережной в любую погоду.