Я тут же одёргиваю себя. Если бы в Эмили действительно была хоть частичка Роуз, она бы никогда не сказала «ненавижу». Но почему тогда слова, сказанные совершенно чужим человеком, так резанули слух? И почему моё сердце забилось вдвое быстрее? Ник бы назвал это совпадением или обыкновенным чувством стыда, но мне кажется, дело в чём-то другом. Не без опаски разглядывая Эмили, я пытаюсь угадать в ней Роуз, но, когда она выпрямляется и бросает на меня очередной злой взгляд, понимаю: я ошибся. А ещё влип.
– Нужно вернуться, – говорит она и решительно заходит в класс. Но сурового «нет» мистера Симпсона, на удивление, хватает, чтобы ненадолго умерить её пыл.
Набравшись немного смелости, я начинаю:
– Не бери на свой счёт. Вообще-то он редко злится, просто сегодня…
– Дело в тебе, – отрезает Эмили. – Почему ты дал своему другу соврать?
– Он хотел помочь.
– Что?
– Помочь, говорю, хотел, – ещё тише повторяю я. – Мне.
Хорошая помощь, ничего не скажешь. Особенно теперь, когда Эмили готова стереть меня в порошок. Надо было бежать, пока была возможность. Чего я ожидал? Что она улыбнётся, погладит меня по голове и назовёт «хорошим мальчиком»? Да по одному её выражению лица было понятно, что беды не миновать. И почему-то я сомневаюсь, что ей уже полегчало. Если бы я только мог ей всё объяснить!..
– Зачем вы вообще это затеяли? – не унимается она. – Зачем были нужны все эти игрушки, если в итоге вы всё равно подставили меня?
– Я…
– О, я догадалась! Вам просто нечем заняться, и вы решили найти себе козла отпущения, а тут такой шанс, новенькая! Так вот знайте: я могу за себя постоять. И если мне на парту прилетит ещё хоть один самолётик, то я лично затолкаю его тебе в…
– Я понял, понял. Извини, – говорю я, вскинув руки.
Вывалив на меня свое негодование, Эмили, как настоящий палач, наблюдает, как я всё это выдержу. Я отворачиваюсь от неё с невыносимой тяжестью на сердце и абсолютной пустотой в голове. Если она хотела размять мне мозги, у неё определённо получилось. Жаль, что она не рассчитала силу.Поджав губы, я бросаю всякие попытки защититься – не потому что это бесполезно, а потому что это неправильно. Я обидел Эмили, причём самым глупым образом. А ещё я болван, раз ищу себе оправдание.
Каролина
Эл останавливает диктофон и переводит взгляд на меня. Мы отпустили Майка домой ещё час назад, но я настояла на том, чтобы переслушать его показания. Я невольно задумываюсь: чего я могу не знать о собственном сыне? Номер мистера Симпсона всё ещё хранится в моём телефоне, как и изрисованный бумажный самолётик на дне шкатулки воспоминаний. Пока всё сходится. Но где же ложь?