– Глупая девочка, – прошептал мужчина. – Куда только смотрит мой брат.
Луи отвел глаза в сторону. Он отпустил меня и облокотился на свой стол. Я прекрасно помнила события, произошедшие в этом кабинете. Я помнила окровавленные руки главы парижской мафии, помнила красные отметины на своих руках, оставленные Стефано.
Сейчас я смотрела на задумчивого Луи, и не чувствовала прежнего страха. Я признавала свое нездоровое притяжение к нему, но могла держать себя в руках. Он – волк в овечьей шкуре. Под маской простолюдина (богатого простолюдина) скрывалась не такая уж и тайная группировка бандитов. И этот мужчина с руками хирурга, прямым аристократичным носом и глазами цвета шоколада, был во главе всего. Его силовики – лишь оружие в его руках, как я – оружие в руках Стефано.
– Твой брат мне доверяет. – Встала на защиту мужа я, но в ответ я услышала лишь хмыканье. – Ты даже не представляешь насколько.
– Настолько, что позволяет своему отцу-тирану избивать его жену. – Возразил мне Луи. – Я не виню Стефано. Нашему отцу и я не могу дать отпор. У этого человека слишком много власти. Но ты! – Он вскочил на ноги, тыкая в меня пальцем. – Ты! Неужели нельзя просто следовать правилам?
– Я следую! – Закричала в ответ я. – А ты не думал, что ненависть твоего отца ко мне не из-за моего поведения?
– Ну конечно! – Взревел он с новой силой. – Твой никчемный папаша даже это не смог сделать! Отдал тебя, как кусок мяса!
– Это был не мой выбор!
– Я знаю! – Он ударил кулаком в стену, в сантиметрах от моего лица. – Знаю!
Мы не выносили общества друг друга. Нас бросало из крайности в крайность. То мы дурачимся, словно дети, то ругаемся, чуть ли не до драки, то держим дистанцию сродни ледяной скале.
– Езжай домой, – я всхлипнула и отвернулась от мужчины. Слезы жгли глаза, но я держалась, чтобы не заплакать при нем. Обвинить меня в том, что я оказалась жертвой из-за своего отца, было полнейшим абсурдом. Но противостоять подвыпившему Луи было просто невыносимо. Он не слышал меня. – Элизабет наверняка волнуется.
– Ты же терпеть её не можешь, – он остановил меня, взяв за руку. – Тебе должно быть все равно, волнуется она или нет.
– Мне все равно. – Честно ответила я, чувствуя, как эмоции с новой силой вырываются наружу. – Мне приятно, что ты назвал клуб в честь моей малышки.