Ладно, пора заканчивать упиваться жалостью к самой себе. Раин был не единственной ценностью в моей жизни. Да, больно. Да, неприятно. Да, обидно. Но что уже с этим сделать? Мои слёзы не вернут его обратно, да и не нужен мне такой мужчина, который не держит своё слово, да ещё и так ужасно разговаривает с той, кого якобы любил.
Дочка булочника. Да, я дочь булочника! Но можно подумать, будто у него родословная лучше моей. Быстро же он всё забыл, стоило ему только вскружить голову красивенькой, а главное, богатенькой леди.
Встав с камня, я немного размяла затёкшие ноги, не спеша сделать первый шаг. Только когда тело снова стало послушным, я поспешила домой, надеясь добраться до него прежде, чем наступит ночь. Уверена, мои родные переживают за меня, ведь с момента, как я покинула пекарню, прошло часов десять. Удивительно даже, как быстро может бежать время, когда на душе так плохо.
До города я добралась с заходом солнца и, проходя по освещённым фонарями улицам, я всё думала, как преподнесу родителям новость о предательстве Раина. Хотелось бы держать всё произошедшее в тайне, но ведь я не могу вечно скрывать наш разрыв. К тому же эта новость скоро станет всеобщим достоянием. Если она уже не разлетелась по городу, ведь вряд ли появление столь дорогой кареты не вызовет интерес.
– Лаванна! – раздался обеспокоенный голос отца и, прежде чем я успела понять, где он, меня сжали в крепких, медвежьих объятьях. Меня тут же окружило родным запахом свежих булочек и жевательного табака, немного меня согревая. – Ну и где ты была, глупая девчонка?! Мы с твоей матерью места себе не находили.
Я тут же напряглась, подождала пока отец разожмет руки, после чего отступила от него, внимательно вглядываясь в его лицо, чтобы понять, знает ли он уже, что Раин женился на другой или нет. Всё-таки матушке было известно, куда я убежала, а значит причин для волнения быть не должно. Разве что новость о новой… даже не знаю, госпоже или леди Пьерс, уже разлетелась по городу. В таком случае родных могло обеспокоить моё долгое отсутствие.
Не собираясь тянуть кота за хвост, я тихо спросила:
– Ты уже знаешь?
Отец тяжело вздохнул и в его глазах я прочла ответ. Знает. И снова мне стало неловко, а в груди что-то защемило. Почему-то возникло ощущение, что я сама виновата, но я тут же прогнала эти глупости.