Но выходить не стал. Нет ничего хуже, чем выйти из шкафа с наполовину стриженой головой.
Сдерживая возмущённое дыхание, Марлен прислушался к разговору, принявшему странный оборот:
– Вот тут вот, Элечка, где-то на затылке, ком какой-то. Щупаю, щупаю, понять не могу что такое.
– Хм, у вас тут прилипло что-то… Это жвачка. Теперь придётся выстригать.
Булат выругался:
– А то думаю, что с волосами-то? Вот и пошёл к тебе, конечно.
– И правильно.
Эля защёлкала ножницами:
– Сзади мы должны коротко выстричь слипшиеся волосы, и спереди подровняем коротко. И как вам жвачка попала в волосы?
– Хотел бы я знать. Может кто-то в мой ящик подкинул? Теперь не разберёшь. А я, значит, два дня, как дурак, ходил с жвачкой в волосах.
– Ничего, – успокоила Эля. – Я позабочусь.
«Что же такое? – Думал Марлен. – Этот Булат слепой что ли?»
Удивило не то, что некто слепой пришёл поздно ночью в специальную парикмахерскую, где его явно давно знали и ждали, а то, что Эля так неподдельно пугала Марлена появлением слепца.
«Как он меня убивать собрался, на ощупь что ли?»
Эля закончила работу. Слышно, как грузное тело клиента со скрипом поднялось из кресла:
– Ну, спасибо, Элечка. Как обычно? Или за трудности со жвачкой нужно доплатить?
Послышался щелчок кнопки раскрываемого портмоне и шорох купюр. Значит он не слепой, раз деньги считал? Марлен вспомнил, что на деньгах специально делали выпуклости, чтобы слепые могли пользоваться.
Он попытался подглядеть за посетителем сквозь щёлку, но, к сожалению, кресло стояло за колонной. Теперь, когда они вышли на середину, увидел.
Булат – крупный мужчина, явно бывший спортсмен – стоял спиной к шкафу. На мощном затылке светлело пятно состриженных волос. Производил впечатление человека серьёзного и даже опасного, но одетого неряшливо. Мятый пиджак и грязные ботинки уменьшали эффект крутизны.
Эля проводила Булата до двери и выпустила из шкафа Марлена. Усадила его в кресло, обмотала свежей простынёй. Их взгляды встретились в отражении.
– Теперь рассказывай всё, – потребовал Марлен у отражения девушки.
– Ты не поверишь, конечно, но может это и к лучшему, – сказала Эля. – Дело в том, что Булат – вампир.
– А?
– Ну, знаешь же, вампиры? Кровь сосут, спят в гробах. Понимаешь, они не отражаются в зеркалах. От этого у них проблема с уходом за собой. Даже подстричься нормально не получается, всё равно не видишь, что там тебе на голове сделали. А про вампирок и говорить смешно: вынуждены стричь друг дружку.