Он прошёл вдоль старого забора к тому месту, где они с Толстым запускали ракету. Ракета была классная. Они изготовили её из блестящей фольги, а внутри, в виде горючего, имелась нарезанная мелкими кусочками целлулоидная плёнка, перемешанная с «порохом» от спичечных головок. Ракеты меньшего размера они уже здесь запускали, правда, без «порохового» заряда, а всего лишь с целлулоидной плёнкой. Те ракеты воспламенялись не сразу – приходилось их долго греть горящими спичками; потом они загорались, срывались со старта и, сделав несколько кульбитов в воздухе, падали в траву. А эта ракета должна была взлететь высоко, потому что была гораздо больше и имела, с их точки зрения, большую горючесть. Ракета, готовая к полёту, стояла на старте, который был изготовлен из проволочек. Сопло ракеты было забито «порохом», стоило только поднести горящую спичку – и полёт начнётся. Но этого не произошло – видимо, «порох», пока они устанавливали ракету на старт, высыпался, и ракета не запускалась. Толстый (он был главным в ракетном строении) объявил:
– Надо чем-то сопло заткнуть. – и сразу же спросил: – Спички взял?
Толстому спички доставать было трудно. После нескольких чрезвычайных случаев с самодельным пистолетом бабка Толстого спички от него прятала, а у Длинного возможностей в этом плане было больше. На коммунальной кухне всегда можно было потихоньку незаметно изъять начатый коробок или отсыпать спички в уже имеющийся в кармане коробок из нового, лежащего на полке.
Длинный осторожно снял ракету со старта, перевернул её соплом вверх и подтвердил догадку Толстого.
– Точно высыпался. Надо насыпать.
За несколько минут Длинный ножичком наскрёб с головок спичек нового «пороха», они аккуратно засыпали его в сопло, подоткнули отверстие смятой в маленький комок бумагой и вернули ракету на место.
– Сейчас полетит, – уверенно произнёс Толстый. – Должна полететь, – добавил он и посмотрел на Длинного.
Длинный в знак согласия кивнул и отдал коробок со спичками Толстому, который любил их зажигать, особенно после того, как бабка стала их от него прятать. Толстый с удовольствием зажёг спичку, поднёс её к соплу, но маленький комок бумаги не загорелся, он только немного обуглился, и спичка погасла. Толстый, надув щёки, тяжко выдохнул, пробормотал нечто похожее на «щас я её», изменил положение своего тела – пузом вниз вытянулся на траве во весь рост – и, опёршись на локти, чиркнул вторую спичку. Когда пламя вовсю охватило половину спички, он поднёс её к соплу и…