– Эту отнеси, сдай, а попроси… – Он озвучил другую маркировку инструмента, которую Толстый сразу не запомнил, но повернулся и в задумчивости двинулся в сторону кладовой. У окошка, за которым проглядывалась пожилая женщина в тёмном платочке, он остановился, протянул ей только что вынутый из патрона инструмент и тихо произнёс:
– Это не годится.
Кладовщица приняла от него фрезу и спросила:
– А какую ж надо?
Толстый напрягся, но вспомнить новое название не смог и, пролепетав «Я сейчас», двинулся назад к своему рабочему месту.
– Заменил? – таким вопросом встретил его рабочий, но, заметив, что у Толстого в руках ничего нет, немного удивлённо произнёс: – Нету, что ли?
Толстый насупился и ответил:
– Я забыл.
– Это ничего, это мы сейчас исправим, – сочувственно произнёс рабочий и добавил: – Ты, сынок, не тушуйся, спроси, если что. А эту… – он махнул в сторону головки шпинделя, – эту я тебе принесу.
Через пару минут он вернулся с новой фрезой и со словами «На, держи» протянул её Толстому.
– Я, когда был молодым, вроде тебя, тоже… – продолжил разговор рабочий, – тоже немного соображал. Это ничего, это потом пройдёт. Начнёшь работать – опыт придёт. Куда после учёбы пойдёшь? – спросил он. – К нам или ещё куда?
– Ещё не решил, – дипломатично ответил Толстый.
– Наш завод известный. Большой завод, – гордо произнёс рабочий. – У нас славно и в войну работали, фронту давали… Отец-то, небось, воевал?
Толстый потупился и молча установил фрезу.
– Ну так, на фронт работал, как я, – продолжил разговор рабочий. – Всё для фронта. Так говорили тогда.
Толстый кивнул, выставил в размер фрезу и включил станок.
– Ну и ладно, – услышал он сквозь шум движка голос рабочего и осторожно, вручную подал деталь под фрезу.
Он помнил, как пахло в цеху. Пахло машинным маслом, металлом и ещё чем-то таким, как будто что-то жгли не до конца, а потушив, забыли горелое на чёрном, пропитанном заводскими жидкостями до самого подвала полу. Он помнил свою практику, от которой имел немного удовольствия, разве только что два дня без уроков получались вроде как продолжением выходных. Рабочий дядька ему не понравился, хотя и помог ему с большой деталью. Приставал этот дядька с разговорами разными, а мастер, который давал ему задания и отвечавший за него, не очень – то опекал школяра. Молодой мастер всё время торопился – скажет, что делать, и исчезнет на пару часов. А рабочему дядьке он то ли понравился, то ли дядьке скучно было работать у своего станка, потому что цех не имел твёрдого плана, а всего лишь обслуживал основные производства. Дядька всё допытывался: куда парень пойдёт после школы? А парень совсем не собирался становиться к станку и каждый день вдыхать запахи металла и смазочных веществ, но напрямую сказать об этом рабочему дядьке не смел – опасался испортить мнение о себе как о трудолюбивом молодом человеке, стремящимся к чему – то хорошему, понятному рабочему дядьке.